- Взгляните сюда, сударь! - обратилась она к майору, развернув шлейф висящего в шкафу вышитого платья. - Узнаете? Да, это свадебное платье, которое я когда-то вышивала. Вы долгие недели смотрели, как я просиживала за работой. Здесь что ни стежок - то погребенная мечта, и весь этот свадебный наряд для меня грустное воспоминание. Ведь меня уверили, будто я готовлю его для себя, а когда работа была закончена, сказали: "Снимай, это платье предназначено другой невесте!" Ах, сударь, тот удар поразил меня в самое сердце! Все эти годы я живу с незаживающей раной. И теперь мне предложено развестись с замечательным, благороднейшим человеком, который не делал попыток обмануть и обольстить меня, но, напротив, когда другой смял, растоптал мою душу, да так и оставил меня поверженной, он помог мне подняться, обласкал меня и все эти годы с поистине ангельским терпением старался излечить мой смертельный недуг и делил со мною мои страдания. Я должна развестись с человеком, которому некого любить, кроме меня? Ведь я у него одна в целом свете, единственное существо, привязывающее его к жизни, единственное родное лицо, при виде которого рассеивается его грусть. Я должна развестись с человеком, которого все любят и уважают? Я должна заявить ему, что ненавижу его, - именно я, обязанная ему всем своим благополучием и принесшая ему в приданое лишь разбитое сердце?
Сраженный этой страстной отповедью, майор спрятал лицо в ладонях. А свидетель бурного объяснения, укрывшись за спиной святого Георгия, чувствовал себя ничуть не лучше змия, пронзенного копьем архангела. И дабы усугубить его мучения, копье извлекли из раны.
- Знайте, сударь, - продолжала Тимея с достоинством, полным неотразимого обаяния, - я не оставила бы Тимара даже в том случае, если бы он оказался вовсе не тем человеком, каким знают его люди. Будь он банкротом, будь он нищим, я и подавно не бросила бы его в беде. Коснись позор его имени, я все равно не отрекусь от него, буду делить с мужем бесчестье, как делила с ним славу. Если все отвернутся от него с презрением, я и тогда до конца дней своих не перестану его уважать. Если он вынужден будет скитаться, я последую за ним, если заделается разбойником, я вместе с ним поселюсь в лесу. Если решит покончить с собой, я тоже покончу счеты с жизнью....
Что за чудеса? Похоже, змий на мозаичной картине плачет!
А Тимея все говорила.
- И последнее. Даже если бы я узнала, сударь, что моему женскому самолюбию нанесена горчайшая обида, что муж изменил мне, что он полюбил другую, я бы сказала: "Благослови Господь женщину, давшую ему счастье, которого я лишила его!" - и не развелась бы с ним. Я не сделала бы этого, даже если бы он сам пожелал развестись со мной. Я не расстанусь с ним никогда, ибо прекрасно сознаю свой долг перед супружеским обетом перед собственной совестью.