Тимея! Как трудно убежать от этого имени! Оно повсюду преследует его.
Не оставалось ничего другого, кроме как вернуться в дом на улице Рац и там дождаться рассвета.
Тимару предстояла томительная ночь.
Потихоньку, как вор, открывал он двери на пути к своей собственной комнате. Прочие обитатели дома в эту пору спят.
Проникнув в комнату, Тимар не стал зажигать свечу. Он лег на диван, и в темноте его вновь обступили кошмарные видения.
Как вспыхнуло румянцем алебастровое лицо! Выходит, подо льдом все же теплится жизнь, недоставало лишь солнца, чтобы ее пробудить. Брак для Тимеи - извечная полярная зима. И не выбраться из этого злосчастного ледового плена. Жена неколебимо верна ему.
Да и соперник оказался верным другом, способным сломать саблю о голову наглеца, посмевшего оклеветать супруга обожаемой женщины. Нельзя не преклоняться перед подобной верностью долгу. Вот ведь как низко пал Тимар: даже этот человек, которого он ненавидел как счастливого соперника и презирал как жалкого неудачника, вынужденного подбирать крохи со стола интендантских афер, даже он превзошел Тимара благородством характера. Он возвысился, оставаясь самим собой, - лишь Тимар падал все ниже и ниже.
А Тимея любит этого человека, и оба они несчастны.
Несчастны по той причине, что Тимар - "золотой человек". Из него сотворили кумир те, кто не любит его. Никому не приходит в голову обмануть, обокрасть, унизить его, отбить хоть осколок от алмаза его честности, напротив: ее оберегают как реликвию.
И попробуй тут кто сказать им: все это неправда!
С каким жаром супруга превозносила его до небес!
"Из служанки он сделал меня госпожою".
Неправда! Ты и была госпожою, а слугою был он. В господа он выбился благодаря твоему состоянию и лишь вернул тебе то, что и так принадлежало тебе по праву.
"У него никого нет, кроме меня! Я для него единственное родное существо, при виде которого рассеивается его грусть".
И это неправда! Есть у него и любовь, и счастье, лелеемые в заповедном уголке земли, где он в нарушение супружеского обета изменяет тебе, глумясь над твоей верностью.
"Я должна презирать человека, окруженного всеобщим уважением?".
Но отчего его все уважают? Да оттого, что не знают его.
Знай Тимея, какое чудовище таится в нем, разве сказала бы она: "Я буду делить с ним бесчестье, как делила славу"?
Сказала бы. Тимея никогда не расстанется с ним.
Она рассудила бы так: "Если уж ты сделал меня несчастной, так будь и сам несчастен вместе со мной" Ангелам свойственна такая жестокость.
А если кто-нибудь откроет ей тайну ничейного острова и расскажет о Ноэми? У нее и на это есть готовый ответ: "Благослови Господь женщину, давшую ему счастье, которого я лишила его!".