— Я могу быть с вами совершенно откровенным?
— Вы обязаны быть со мной откровенным! — Знаменский стукнул кулаком.
— Видите ли, Ира выбрала такой момент… очень нетактично… можно сказать, среди ночи… Нашла место и время! Вы меня понимаете?
— Что вы ответили Ирине Сергеевне?
— Ну, я вспылил, конечно… Но практически никакого разговора у нас не было. Я предложил объясниться завтра. Надо было как-то прийти в себя… и потом, честно говоря, она стала мне в тот момент так… неприятна.
Нетрудно вообразить. Среди ночи. Первая ночь после разлуки. То есть они в постели. Со всеми вытекающими отсюда супружескими обстоятельствами. Она нетактично выбрала момент. Она стала ему неприятна! Нет, я с ним не могу, сейчас затопаю ногами и заругаюсь, как извозчик. Надо посчитать медленно до десяти, прежде чем продолжить.
— Итак, вы ее не расспрашивали?
— Нет, что мне эти детали? Факт есть факт, как его ни поверни. Лезть еще глубже в эту грязь…
Еще раз до десяти. И отвлечемся на эуфорбию — опять цветет кровавыми лепестками. Не растение, а заготовка для тернового венца.
— Маслов, вы не догадываетесь, почему жена сбежала?
— Вы же ее знаете. Пал Палыч! Ирина — женщина не очень уравновешенная, бывает у нее иногда… Может, первый раз осознала по-настоящему свое прошлое, а? Начала рассказывать и вдруг поняла, какое это производит впечатление на честного человека. И убежала просто от стыда, просто не посмела взглянуть мне в глаза при свете дня! Это очень на нее похоже!
— При свете дня… Эх, Маслов, «я», «я» — без конца «я»! А она?
— Но ведь я же…
— Снова «я»! Да подумайте и о ней тоже! Она ведь не с курорта приехала, многое пережила за это время.
— Я понимаю, и я радовался, что она вернулась. Но…
— Но узнали кое-что новое. Я-то уж меньше всего склонен забывать, что ваша жена совершила преступление. Но к вам она пришла как к самому близкому человеку, кто-кто, а вы обязаны были выслушать. А вы ее грубо отталкиваете. И после того ее же обвиняете в нетактичности!
— Но позвольте! Неужели вы не понимаете моих чувств?!
— Чего тут не понять? В сущности, вы выставили жену из дому!
— Нет! Я ее не оскорбил, не ударил! А если что и сказал, так не могла она ждать, что я обрадуюсь! За что вы меня упрекаете? Да любой бы на моем месте! Если он порядочный человек!
— Хватит уже негодовать. Сотрите пену с губ. Не верю я в вашу беспредельную наивность! Не тот возраст.
— Но… о чем вы?
— О том, что в глубине души вы давно все знали.
— Как знал?! Ни минуты, ни секунды!! Действительно ошарашен. Что доказывает силу самообмана. Ничего иного не доказывает.