— Папа уехал.
— А помнишь, как ко мне ездили? Ягодки в палисаднике собирал, помнишь? Я, бывало, жду, пирогов напеку и с луком, и с капустой. Папа с луком любил… А у соседки курочки, помнишь? Цып-цып-цып… Беленькие… Игорек, а мама замуж не вышла?
— Не знаю, — затрудняется мальчик.
— Ну… новый папа к вам не ходит?
— Не-ет.
— Это хорошо. Неродной — он и есть неродной… А ты рад, что я пришла?
— Ага.
— Я к тебе еще приду. Чего тебе принести, Игоречек?
— Машинку принеси.
— А и правда! Ты все, бывало, в машинки играл… Как тебе приехать, я половики скатывала, чтобы не цеплялись под колесами…
Заворковавшись, Снежкова замечает Артамонову, только когда та приближается уже вплотную и кладет сыну руку на плечо.
— Мамочка, это тетя Тася!
— Я поняла, — ровным тоном отзывается Артамонова. — Конфеты отдай тете обратно. — Мальчик нехотя повинуется. — И иди побегай.
Тот, оглядываясь, отходит. Снежкова потерянно смотрит вслед, сжимая пакет с конфетами.
— Мой сын не нуждается в ваших подачках. И не смейте больше здесь появляться, — голос Артамоновой напряжен, но спокоен.
— Съем я его, что ли… — сдавленно бормочет Снежкова.
— Хватит того горя, которое вы причинили нашей семье. При всей неловкости и виноватости, какие неизбежно испытывает любовница при столкновении с законной женой, Снежкова не может смолчать.
— Не я, так другая была бы… При счастливой жизни от жены не бегут…
— А в той своей, вольной жизни… — помолчав, говорит Артамонова, — где была «Волга», вы и все остальное… там Толя был счастлив?
Прямота и серьезность вопроса заставляют Снежкову, может быть, впервые трезво взглянуть на прошлое и ответить искренне.
— Наверное, нет… — поникая, отвечает она. — Все за чем-то он гнался… хотел чего-то… а радости не получалось… Какое уж счастье… — кончает Снежкова на полушепоте и кидает в сумку злосчастные конфеты. — Пойду я…
Она идет вдоль ограды и вдруг слышит:
— Теть Тась!
— Игоречек, к маме беги, — трясет Снежкова головой. — К маме. Ты маму любишь?
— Люблю.
— Вот так ей и скажи, — моргает Снежкова мокрыми ресницами. — Как скажешь?
— Мамочка, я тебя люблю.
— Правильно, Игоречек… Беги.