— Утри нос и иди в постель, — говорит Коваль и указывает на спальню.
А в постели весь смех с Катерины сходит. Она шалеет от его рук, она обнаруживает в себе неведомую пылкость. И после удивленными, сияющими глазами следит за Ковалем.
Как неожиданно обернулось «боевое задание».
— Какой ты… — говорит она. — Ласковый… У тебя давно не было русской женщины?
— Русские женщины теперь везде есть, — отзывается он и думает: «Дурашка. Сладкая маленькая дурашка…»
Она уезжает из гостиницы как барыня на вызванном такси, ночь спит без задних ног, а утро наступает такое лучезарное — под стать настроению, — что кажется, впереди сплошной праздник. Однако надо на работу.
При входе в офис — комната, где собираются охранники. Там сейчас и Руслан. Дверь открыта, Руслану виден коридор.
— Катерина! — окликает он и выходит. — Как вчера наш гость?
— Нормально. — Удобное словечко, им всегда можно прикрыться.
— Не староват?
— Тебе бы его старость! — насмешливо осаживает его девушка и цокает дальше каблучками.
Руслан доволен: стало быть, в порядке Олег Иванович, не укатали крутые горки. Вот бы сесть, поговорить, вспомнить былое! Но раз он — Янов, то нельзя, еще навредишь, пожалуй. Может, ему… может, себе. Он не обрадуется свидетелю. А что касается прослушивания — не маленький он, поостережется.
Пока Руслан это думает, Коваль осматривает свой номер. С помощью специального приборчика через некоторое время обнаруживает «жучка».
Держит в руке, раздумывает — и прикрепляет обратно. Пусть будет, что Катька хорошо исполнила поручение.
Китаева по тихой пешеходной улице приближается к заведению под вывеской «Дом красоты». Тут тебе и аэробика, и косметические процедуры. Это нужно каждый день. Она взглядывает на часы, звонит по мобильнику:
— Горветинспекция? С кем говорю?.. Из МВД России капитан Китаева. Проконсультируйте, пожалуйста, как-то учитывается расход усыпляющих ампул для животных?.. Для крупных… — Некоторое время слушает. — Значит, нет. Спасибо.
Ничего с этими ампулами не получается. Никаких концов. Что-то плохо она помогает Пал Палычу, совестно немножко.
Кабинет у Знаменского хороший, даже Томину по французским меркам понравился. Все как надо, все под рукой, но абсолютно ничего лишнего, глазу, что называется, не на чем отдохнуть. Это не случайно и не потому, что Пал Палыч обожает казенщину. Просто он не только руководит, но и допрашивает. А помещение, где идут допросы, должно быть голым.
Если на стене висит какой-нибудь, скажем, пейзаж, то независимо от качества живописи допрашиваемый при жестком нажиме может использовать картину, чтобы «уходить» в нее от следователя. Тот наседает: где ты стоял? Когда выстрелил? А подозреваемый мысленно бредет по полевой дорожке, ромашки разглядывает, следователь выпустил его из зоны психологического контроля. Иному хватает незатейливой вазы, чтобы ускользнуть в созерцание…