— Ну… можно сказать, логика жизни толкала ко мне людей.
Томин, наблюдая поведение Ландышева, констатирует:
— Психует. Пойду-ка подключусь, Паша. Тряхну на слабину.
Идти Томину недалеко. Две двери миновал, в третью вошел. Вошел хозяином — и сразу:
— Поговорим о пропавшем гражданине Нуриеве.
У Ландышева при виде Томина слова застревают в горле, и он с трудом произносит:
— Да я уже сказал, что ничего не знаю.
— Вы-то сказали, да я не верю. У вас есть знакомые в зоопарке?
— Где?
— Вы слышали.
Так как Томин не садится, то и Ландышев невольно поднимается, одергивает пиджак, чуя в пришедшем имеющего власть. Вот как жизнь учит! Был свой парень Саша, «разный товар» в Грозный возил, от Магомедова рекомендацию имел… Когда это было — позавчера? Третьего дня?
— Нет у меня знакомых в зоопарке. Ни людей, ни зверей.
Вопрос ему непонятен, совершенно дурацкий вопрос, но тон ответа вежливый.
— А среди ветеринарных врачей?
Ландышев смотрит недоумевающе, пробует осторожно пошутить:
— Я лечусь у терапевта. Зачем мне ветеринар?
«Как раз ветеринар тебе и нужен, — мысленно острит Томин. — Который по волкам и шакалам».
— Сейчас объясню, — говорит он вслух. — Нуриев был убит. Вас это не удивляет, верно? Но сначала в него выстрелили усыпляющей капсулой.
— Да?.. Интересно… Но я при чем? Я ведь, честное слово, чист, как ангел!
Повозившись с Ландышевым еще немного, прозондировав в нескольких местах, Томин возвращается к Пал Палычу сверить живые впечатления с мнением «человека со стороны».
— Саша, а ведь Ландышев не знает подробностей убийства: ампула и прочее, — встречает его тот.
— Не знает, — соглашается Томин. — Не его люди убирали Нуриева. Китаева права: простое заказное убийство.
— Прекрасная мысль, с которой ты еще год будешь сидеть в Москве, в моем прекрасном обществе.
— И погублю карьеру. Я не могу даже заикнуться: дескать, здорово, Крыса ученая. Он выйдет и растворится в воздухе. И опять ищи его по всему свету, — сетует Томин, следя, как Ландышев на экране прощается со следователем и направляется к двери. — Когда раскрутишь эти дорожные грабежи?
— Трудно сказать.
— Паша, да ведь явный рэкет!
— Да, но… надеяться могу только на своих. Привлекать территориальные органы опасно.
— Почему? — изумляется Томин.
— Возможна смычка с криминалом… Ты немного отстал от нашей действительности.
— Так все худо?
— Если оглянуться на историю, бывало хуже.
Посидев на диване плечом к плечу с другом, Томин подводит итог:
— Раз так обстоит дело, наш главный интерес — новый приезжий иностранец.
— Наружное наблюдение установлено.
Наружное наблюдение, проще наружка, а еще проще — слежка — штука вроде бы нехитрая. Ходи, смотри. Отходил свою смену — подай рапорт, дескать, в такое-то время объект вышел из адреса такого-то, поехал (или пошел) в адрес такой-то, пробыл там столько-то часов (или минут). При этом виделся с тем-то, передал ему нечто (описание вещи), затем пошел (поехал) в адрес такой-то, где обедал за одним столиком с женщиной, личность которой не установлена (следуют приметы), и так далее и тому подобное, порой до бесконечности, если «объект» ведет подвижный образ жизни.