– Быстрее! Дружно! – командовал капрал, подгоняя гребцов.
Их обволакивала сгущавшаяся пелена дыма, висевшая над руслом Одры, подобно траурной вуали.
Немецкая артиллерия била вслепую. Солдаты пригибались, когда по воздуху со зловещим шумом проносились тяжелые снаряды, падая в воду. Поверхность реки неожиданно вздыбливалась стеклянными горами, лодка кренилась, но упорно продолжала плыть дальше.
Высокий берег был в дыму. На нашей стороне пылал подожженный вражеским обстрелом лес. Усиленные эхом, среди деревьев непрерывно прокатывались взрывы.
С огромным облегчением чувствовали они, как их хлещут по лицу сырые стебли камышей, как шуршит лодка по песчаному дну. Выскочив на берег, солдаты ухватились за борт и вытянули плоскодонку на сушу.
– Возьмите его, – распорядился Острейко, – сердце у него бьется, я слышал. Его оглушило, как рыбу, но он выживет.
Неумело, но заботливо солдаты подняли Залевского, обвисшего у них на руках. Уложили на шинель и тяжело побрели по заливному лугу. Так возвращаются шахтеры на рассвете, сплевывая черную от угольной пыли слюну, когда внезапный обвал помешал им вытащить из-под рухнувшего угольного пласта своих товарищей.
В блиндаже, где размещалось командование полка, горели две лампы. Полковник сидел за столом, перед ним возбужденно расхаживал, словно собираясь бежать к своим солдатам, капитан Поляк.
– Задачи мы не выполнили, товарищ полковник!
– Задача выполнена, – поднял голову командир полка. – Немцы открыли огонь из всех батарей, обнаружили свои огневые точки. Это нам и требовалось. Подготовь списки особо отличившихся для представления к награде.
– Нет! Не могу!.. Не буду этого делать…
– Что случилось? Чего ты взбесился?
– Они заработали другие кресты. И остались на поле боя…
– Сколько погибло?
Поляк стремительно повернулся, его широкое лицо исказилось гримасой боли и внезапного гнева, словно он только теперь понял, с какой целью его рота была брошена первой.
– Четырнадцать.
– А раненых?
Капитан Поляк сорвал с плеч плащ-палатку, скомкал ее и в бешенстве швырнул на землю.
– Двадцать шесть!..
– А ты успокойся! Думаешь, мне их не жалко? Но ведь кто-то должен был это сделать. Вот цена, которую пришлось заплатить, чтобы завтра тысячи таких парней, как они, могли переправиться. Они переправятся без потерь.
– А вы знаете, сколько у меня народу осталось?
– Знаю. Поэтому, прежде чем подбросят пополнение, вы пойдете во втором эшелоне.
Капитан оперся руками о стол, его тень навалилась на сидящего полковника.
– Какой еще второй эшелон?
– Во втором эшелоне, чтобы передохнуть.