— Я встретил ее в центре города сегодня утром. Она тоже удивилась, что я не знаю ее. Кто она?
— А говорил, что читал газеты. Три года назад, когда тогдашний начальник ГЭС сбросил с плотины свою жену, в Мраморный приехали Керны. Лев Керн и его дочь Лена. Керн — новый начальник станции. Три года — достаточно малый срок, но я боюсь, что Оно за это время стало сильнее. Ведь смогло же Оно дотянуться до моей матери.
Павел затаил дыхание, но поскольку Наташа умолкла, заговорил сам.
— Что такое Оно? Оно живет на ГЭС? Ты видела Его?
— Его никто не видел, и я не думаю, что это возможно. Я не знаю, что это такое, но постоянно чувствую его даже здесь. Скажи, ты приехал за Ним?
— Да, — ответил Павел, — Точнее, я приехал узнать, что творится в этом городе. Уже здесь я понял, что какое-то отношение ко всему, что здесь происходит, имеет Мраморная ГЭС. Что Оно сделало с твоей семьей? Ведь это Его работа, не так ли?
— Отец сопротивлялся дольше всех, не смотря на то, что больше всех из нас проводил времени на плотине. Это, ведь, была его работа. Я часто слышала, как он кричит по ночам, часто ловила на себе его отсутствующий взгляд, будто он смотрел на меня, но видел что-то другое. Оно так и не смогло дотянуться до меня, хотя очень старалось. С самого моего детства… Но первой под его влияние попала мама.
— Как Оно это делает?
— Я не знаю. Думаю, что Оно пытается подчинить людей себе, но это не всегда получается. И тогда Оно просто сводит их с ума, как мою маму… Это не она отрезала мне ноги, это сделало Оно ее руками. Вы говорите, что читали газеты? Как это было?
— Газонокосилка… — неуверенно начал Павел.
— У нас была газонокосилка, но мама никогда ею не пользовалась, говорила, что это страшный агрегат. Она сделала это топором. Самым обычным топором для колки дров.
У Павла перехватило дыхание… Воображение тут же нарисовало жуткую картину — мать крадучись подбирается к дочери, спящей в саду, заносит громадный топор и опускает его на правую ногу маленькой девочки. Хлещет кровь, много крови… девочка кричит, но дом Кузнецовых находится слишком далеко от города, чтобы кто-то мог услышать этот страшный крик. Девочка пытается уползти, но топор вновь взлетает в воздух, чтобы опуститься вниз еще раз…
— Я никому не рассказывала, — продолжала Лена, — Потому что знала, что мама не виновата. Оно заставило ее… Мама вообще не понимала, что делает. Она до конца жизни была уверена в том, что сделала это нечаянно, и не топором, а газонокосилкой. Впрочем, последние несколько лет она не вспоминала вообще ни о чем. Она даже меня не узнавала! И знаешь что я думаю? Мне кажется, что отрубив мне ноги, мама спасла меня. Пусть я инвалид, но я жива, в отличие от отца.