— Какой-то мужчина.
Морис стоял, как застывший, и безотчетно бормотал про себя:
— Этого не может быть! Он не мог умереть!
— Иди же скорей, — настаивала Изабель, — ты сам убедишься, что это правда.
Она увлекла его из кабинета, но сама встала в некотором отдалении от телефона, как будто он вызывал у нее страх.
Морис взял трубку.
— Хэлло!
— Ну, наконец-то! — отозвался мужской голос таким тоном, который Морису сразу же не понравился. — Вы мсье Латель?
— Да, дочь сказала мне, что…
— Один момент, — невежливо прервал его звонивший. — Вы знали Даниэля Морэ?
— Да, он мой друг.
— Очень хорошо!
Первое впечатление Мориса усилилось. Недружелюбный голос, напоминавший злобный лай, ему совершенно не понравился.
— Кто вы, собственно говоря? — спросил Морис.
— Комиссар Фушероль из криминальной полиции.
Звонивший с такой гордостью произнес эти слова, будто это был громкий титул, дающий права на многие привилегии.
— Даниэль Морэ убит, — продолжал Фушероль. — Я нахожусь сейчас в его квартире и хотел бы как можно скорее встретиться и поговорить с вами.
После долгой паузы, показавшейся ему вечностью, Морис процедил сквозь зубы:
— Хорошо, я сейчас приеду, — и повесил трубку.
Видимо, он повторил слова комиссара вслух, ибо Изабель, стоявшая неподвижно, спросила:
— Убит? Кем же? Почему?
— Я не знаю.
Морис с трудом поднялся.
— Я должен ехать.
— А меня оставишь здесь? Совсем одну?
Изабель чувствовала страх перед тайной смерти, с которой она встретилась впервые. Когда умерла ее мать, она была слишком мала и не поняла того, что произошло.
— Позвони подруге, чтобы она составила тебе компанию. Или Жан-Люку, — сказал Морис.
— Попробую. Не знаю, застану ли я его.
Пока она звонила, Морис пошел в спальню переодеться. Милорд следовал за ним. Когда он был готов и вышел в переднюю, Изабель уже ожидала его. Она надела серую замшевую куртку.
— Я тоже ухожу, — сказала она. — Жан-Люк ждет меня в кафе. Мы вместе там и перекусим.
Они быстро сошли по лестнице. С каштана в саду облетали коричневые листья. Пестрой мозаикой они покрывали газоны. Трава была засохшей. Тусклые солнечные лучи пронзали старые лозы Монмартра, освещая маленький зеленый островок, который каким-то чудом не пал жертвой прогресса.
Изабель схватила отца за руку:
— Не могу понять, как это случилось.
Тот пожал плечами. Ему это тоже было непонятно.
— И почему он счел нужным позвонить именно тебе?
— Потому что я был его другом.
Они вышли на улицу Кошуа.
— Хочешь, я подвезу тебя? — спросил Морис.
— Нет, спасибо, лучше я пройдусь пешком.
Она пошла в сторону улицы Лепик. Морис посмотрел ей вслед, открыл дверцу машины и сел в мягкое водительское кресло. Он любил удобные машины, старые дома, полные углов и закоулков, и больше всего — живописный квартал холма, с которым было связано так много воспоминаний… Даниэль, тот любил спортивные автомобили и новомодные здания. Нет, теперь Даниэль уже ничего не любит.