— Вы забываете убийц, дела которых не раскрыты.
— Да, я согласен с вами, отдельные преступники еще не выявлены, — сказал Даниэль.
— И не будут выявлены, — радостно подхватил Дюпон.
Его щеки вспыхнули, а глаза за стеклами быстро заморгали.
«Может показаться, что он рад этому, — подумал Даниэль. — Смешной парень».
Его гость, в сущности, не производил на него ни приятного, ни отталкивающего впечатления. Даниэль испытывал к нему чисто профессиональное любопытство.
А может, он беседует с сумасшедшим, который считает искусством идеальное убийство? Как далеко может зайти такое профессиональное заболевание, душевно и умственно? Ради забавы Даниэль подлил масла в огонь.
— Если единичные случаи и остались нераскрытыми, — сказал он, — то причина прежде всего состоит в том, что преступникам просто повезло.
— Вы не считаете возможным идеальное убийство?
— Идеальных убийств не существует, есть только неидеальные криминалисты.
Эта игра слов произвела на Дюпона сильное впечатление. Он покачал головой и заметил:
— От вас, мсье Морэ, я действительно ожидал каких-то каверзных взглядов, а вы попросту считаете убийц слабоумными.
Он печально покачал головой.
— Выходит, на всех и каждого следует навесить один и тот же ярлык.
— Но если человек убивает ближнего своего, это указывает на его деградацию.
— Вы смешиваете интеллигентность и мораль, — заметил Дюпон.
— Во всяком случае, убийца — ненормальный человек.
— Но кто же тогда нормальный? Нечто среднее, посредственность?
— Можно не презирать людей посредственных за их порядочность.
— Но тогда вы не понимаете, что криминалистика — феномен незаурядности.
Вопросительно подняв брови, Дюпон смотрел на Даниэля, желая убедиться, что тот внимательно следит за его аргументами.
— Преступники — это исключение из категории людей. Процентное отношение кретинов и интеллигентов среди них такое же, как и среди других. Все революционеры — отклонение от нормы, и все гении.
Увлеченный собственным вдохновением, он ерзал в кресле. Широкий лоб нахмурился, а глаза сузились в маленькие щелки.
— Если умственно высокоразвитый человек пойдет на преступление, мсье Морэ, то на основании какого критерия установите вы тогда, что он не интеллигентен?
— Очень просто: у него будет сто шансов против одного, что его схватят.
Учитывая возбужденное состояние своего посетителя, Даниэль намеренно спокойным голосом продолжал:
— А если он идет на такой риск, то это не указывает на его интеллигентность.
— У вас нет никаких доказательств, что шансов — сто к одному. Высокоинтеллигентный человек может сократить этот риск до минимума.