Углубившись в коридор, он вдруг подумал, что корсиканца скорее всего заставили отделиться от группы те же самые соображения. Не исключено даже, что он уже нашел что-нибудь важное. Мысль об этом неприятно кольнула самолюбие историка. Если кому и делать ценные находки, так это ему, собаку съевшему на археологии, а не какому-то коротышке с руками по локоть в крови.
— Наполеон!
Никакого ответа.
— Проклятый ублюдок, — пробормотал себе под нос Ярослав.
Он свернул в темный коридор и по нему попал в широкую галерею, освещенную вроде бы естественным светом. Еще один поворот — и Ярослав остановился так резко, что идущий следом Басак налетел на него и едва не сбил с ног.
Прямо перед ним парила в воздухе большая мыслящая машина Древних Странников, как две капли воды похожая нате, что он видел на Кольце Колбарда и внутри башни Небесной Иглы. А рядом с машиной заливался счастливым детским смехом не кто иной, как император Наполеон Бонапарт. Черт побери! Как же везет этому баловню судьбы!
Ярослав ступил на балкон и остановился за спинами удивительной парочки.
— Эту мы назовем королевой, — говорил Наполеон, обращаясь к машине. — Нет, платье чуть покороче, стиль ампир, образца, скажем, тысяча восемьсот шестого года. Хороший был для меня год. Ну что ты? Разве можно такой большой вырез? Грудь должна быть обнажена совсем немного.
Ярослав обошел машину сбоку и увидел парившую в воздухе перед Наполеоном миниатюрную женскую фигурку в платье с высокой талией. Ее наполовину обнаженная грудь едва не вываливалась из корсажа.
— Пусть вырез будет повыше, а груди побольше, — негромко посоветовал ученый.
Наполеон оглянулся и с улыбкой кивнул. Женская грудь немедленно увеличилась на несколько дюймов.
— Так вас устраивает?
— Великолепно, — ответил Ярослав с похотливой улыбкой.
Фигура растворилась, а на ее месте появилась крупнокалиберная полевая пушка.
— Что все это значит? — тихонько спросил историк.
— Игра, — ответил император таким тоном, словно его собеседником был маленький ребенок.
Ярослав обошел его и в изумлении уставился на площадь внизу. На белых и голубых клетках выстроились одна против другой две армии из похожих на шахматные фигур.
— Достаточно. По-моему, я все усвоил, — объявил Наполеон, коротко кивнул машине и обратил свой взор на площадь. Почувствовав на себе недоуменный взгляд ученого, он оглянулся и снизошел до объяснений.
— Она может читать мои мысли, — сказал император. — Наверное, это неприятно, но меня почему-то совершенно не беспокоит. Машина только что закончила обучать меня местной разновидности шахмат.