— Уж больно быстро они добрались, — проворчал император. — Неужели «Веллингтон» опять ухитрился сплутовать?
— Он просто изменил расклад, так же как и вы, — сказал Ярослав. — Всего лишь внушил Блюхеру, что надо спешить изо всех сил.
— Не верю, что ему удалось так быстро привести сюда всю армию, — возразил Наполеон с излишней горячностью, как будто пытаясь убедить не только собеседника, но и самого себя. — Скорее всего, здесь не больше одной-двух дивизий! И они наверняка еле на ногах держатся после форсированного марша. Но как же они не вовремя, черт побери! Я так рассчитывал хотя бы еще на один час передышки!
— У нас нет и не будет этого часа, — твердо сказал Ярослав, указывая в юго-восточном направлении, где на опушке леса появлялись все новые и новые части пруссаков. Хитрый лис Блюхер наступал сразу широким фронтом.
— Они же перережут мне все коммуникации! — с тревогой воскликнул Наполеон. — А если мы потеряем Планшенуа, они нас просто обойдут с тыла и раздавят!
Он отвернулся и устремил взор на север. Ярослав не осмелился нарушить молчание, подсознательно ощущая, что великий полководец в эти мгновения с компьютерной быстротой просчитывает варианты, оценивает шансы и решает, как лучше встретить нового врага.
Приняв решение, император повернулся лицом к штабу.
— Передайте Камброну: приостановить наступление и отвести гвардию к Планшенуа. Он остается в резерве.
Лобо пусть преследует англичан безостановочно. Если понадобится, пусть гонит их до самого Брюсселя и там сбросит в море. Кирасирам Келлермана приказываю продолжать погоню, но кольцо не замыкать и особенно не усердствовать. Черт с ними, пускай бегут, для них война все равно кончилась. Не пройдет и месяца, как эти проклятые голландцы и ганноверцы перейдут на нашу сторону. Д'Эрлон должен отвести войска к постоялому двору Бель-Альянс и оставаться там до дальнейших распоряжений. Жером, Фой и Башлу отходят на восток, переформировываются и образуют центр. Кавалеристы Пирэ и Л'Эретье будут одновременно сдерживать англичан и защищать левый фланг новой оборонительной позиции. А теперь вперед, господа, и не теряйте ни минуты!
Наполеон с трудом дохромал до коня и сморщился от боли, когда гусарский поручик помогал ему взобраться в седло.
— Половина дела сделана, друзья мои, — сказал император. — Остается успешно закончить вторую половину, и тогда можно будет с уверенностью считать, что день был прожит не напрасно.
— Клянусь богами, впервые в жизни довелось увидеть, как улепетывают сломя голову сорок тысяч человек, — заявил Зергх, высоко поднимая бокал за здоровье Наполеона.