— Это был отличный денек, — прошептал Наполеон. Ярослав хотел что-то ответить, но не смог. К горлу подступил комок, из глаз полились слезы.
— Я счастлив, что смог в этот день быть рядом с вами, ваше величество, — прошептал он в ответ, справившись с волнением.
— Я знал, что в конце концов завоюю и ваше сердце, маршал Ярослав, — усмехнулся император.
Старый ученый благодарно кивнул, а Наполеон приподнял голову и стал всматриваться в лица окруживших его гвардейцев.
— Андре, ты ли это?
— Я, мой император.
— Но ты же погиб на Аркольском мосту!
— И все же я с вами, мой император. Наполеон жадно переводил широко раскрытые глаза с одного знакомого лица на другое.
— Пьер, ты пал у Риволи. Винсент, а ты был сражен под Лейпцигом, когда пытался спасти знамя полка. Гийом, старина, как же мне тебя не хватало!
Один за другим гвардейцы опускались на колени. Ярослав с удивлением переводил взгляд с одной обветренной и грязной от порохового дыма физиономии на другую. Кто-то из гвардейцев скорбно молчал, кто-то плакал, размазывая слезы по черным от копоти щекам, кто-то яростно теребил длинные гренадерские усы.
— Мои старые ворчуны, — прошептал Наполеон. — Ведь это я убил вас всех. Простите меня, дети мои, если сможете.
— Мы погибли за Францию и за нашего императора, — срывающимся голосом прошептал один из гвардейцев, словно пытаясь утешить и ободрить больного ребенка на грани жизни и смерти.
— Император Наполеон Бонапарт!
Ярослав поднял голову. Это был «Веллингтон», паривший в воздухе за пределами скорбного кружка коленопреклоненных гвардейцев. Наполеон тоже приподнялся на локте и прищурился, как будто зрение тоже ему изменило.
— Император Наполеон, — торжественным тоном изрекла машина Древних, — имею честь вручить вам мою капитуляцию. Вы выиграли сражение при Ватерлоо, и с этой минуты я ваш пленник.
Наполеон поднял руку и вяло махнул в сторону историка.
— Маршал Ярослав представит вам условия капитуляции, — прошептал он со слабой улыбкой и закрыл глаза.
— Я умираю счастливым, — были последние слова императора.
Ярослав с тревогой склонился над потерявшим сознание раненым и положил ему руку на грудь.
— Эй, да у него же сердце остановилось! — вне себя от горя закричал ученый. — Скорее сделайте что-нибудь!
Машина Древних Странников не шевельнулась, взирая на эту сцену в ледяном молчании.
— Через минуту-другую мы возьмем их на мушку, — объявил Корбин Габлона.
— Смотри не промахнись, — мрачно буркнул Хасан, с удивлением разглядывая на экране увеличенное изображение корабля Элдина, зависшего над полем, на котором явно происходило какое-то сражение.