Не зря до брака мужчины и женщины не должны бывать вместе. Сейчас, когда они были наедине друг с другом, в голову настойчиво лезли нескромные мысли. Она гадала, как он отреагирует, если она встанет, подойдет к нему, прижмется к его худощавому мускулистому телу и поцелует его.
Она догадывалась, что он позабудет все свои сомнения и возьмет ее прямо тут, на покрытом ковром полу библиотеки, и она будет только за. Она на мгновение закрыла глаза, не в силах справиться с чувственными воспоминаниями о том, как они занимались любовью.
«Нет!»
Вспомнив о том, что должна была ему сообщить, она сказала:
— Ты можешь быть спокоен насчет одного: я не беременна.
— Слава Богу! — выдохнул он с явным облегчением.
Как он был рад от нее освободиться… Она воткнула иголку в оборку с такой силой, что проткнула себе палец.
— На самом деле нет никакой острой необходимости в том, чтобы везти меня в Лондон. Твои друзья присмотрят за тобой, и к тому времени, как вы приедете в столицу, ты уже узнаешь их настолько хорошо, что одиночества испытывать не будешь. Я сама поеду в Лондон.
— Чепуха. С нами ехать гораздо безопаснее, ну и комфортнее тоже. — Он улыбнулся, и раздражения у нее сразу поубавилось. — И я действительно хотел бы, чтобы ты была рядом. Я обязан отблагодарить тебя по меньшей мере за гостеприимство, а по большей мере — за нечто гораздо большее.
— Хорошо. Я действительно сэкономлю, если поеду с вами.
— Мне очень неприятно чувствовать себя зависимым от моих друзей. Сначала ты, потом они. Керкленд платит за проезд, а Рэндалл и Мастерсон обсуждают, кто из них будет оплачивать гостиницы, а кто еду. Я намерен вернуть им всю сумму, но в настоящий момент у меня и одежды своей нет.
— У меня создалось впечатление, что твои друзья многим тебе обязаны, и они счастливы, что им представилась возможность ответить добром на добро. — Она сделала еще один маленький стежок. — Одна из добродетелей — уметь принимать то, что дают, смиренно и с благодарностью. Тебе это зачтется на небесах.
Он усмехнулся. Выглядел он сейчас более непринужденно.
— Прекрасный совет. Буду стараться ему следовать.
Мария сделала еще один стежок.
— Ты хочешь, чтобы мы продолжали изображать жениха и невесту?
— Да. — Он вздохнул. — Пожалуйста, прояви терпение ко мне, Мария. Ты мне по-прежнему дорога. Так же дорога, как раньше. Но… я прежде должен освоиться в той жизни, в какой мне предстоит жить, а потом я пойму, что я могу изменить и что должен принять как неизбежность.
Хоть кто-то из его друзей способен вот так смиренно признаться в своей уязвимости? Мария мысленно перебирала имена. Пожалуй, Мастерсон на это способен. Керкленд — сомнительно. Рэндалл скорее дал бы себя четвертовать, нежели расписался бы в собственной слабости.