– Откуда вам это известно?
– Либерман все знает! Одну из его икон я держал в руках – это такая икона! Андрей Рублев – вы представляете себе, что это такое?! Нет, вы себе не можете представить… Вам нужно знать, кто доставал ему эти иконы? Я угадал?
– Да, в какой-то мере…
– Но вы никому не скажете об этом? Если кто узнает, что я вам тут наболтал, бедная моя Рива! Бедные мои дети!
– Ну что вы, Давид Моисеевич, я вам обещаю… Так кто же?
– Во Львове есть такой Чаплинский. Это очень нехороший человек, поверьте мне. Он богат, как Крез. И хитер, как лиса. Но Ковальчука он почему-то боялся. Чаплинский ему иконы за бесценок отдавал. И какие иконы!
– Адрес Чаплинского вы мне не подскажете?
– Нет, чего не знаю, того не знаю… И никто не знает…
Старший лейтенант Кравчук долго стучал в калитку соседей Ковальчука. Здоровенный пес лаял взахлеб и с силой кидался на сваренные из стальных прутьев ворота, угрожающе щелкая белыми клыками почти на уровне лица оперуполномоченного. Наконец дверь дома отворилась, и на крыльцо вышел худой взъерошенный хозяин в полосатых брюках и линялой тенниске.
– Вы ко мне?
– Да, к вам. Уберите, пожалуйста, собаку.
– Рябко! Пошел вон! Сейчас я его закрою в будке… Уютная небольшая комната встретила истомившегося от полуденного зноя Кравчука приятной прохладой. Торопливо смахнув с полированной крышки стола невидимые пылинки, хозяйка усадила его на стул у окна и выскочила на кухню.
– Вы как раз кстати – мы только обедать собрались. Сейчас Мотря на стол накроет, – вошел хозяин, переодетый в новые брюки и рубаху.
– Спасибо, я не хочу. Мне нужно кое-что спросить у вас…
– Э-э, нет, нет! У нас так не водится! – Хозяйка постелила скатерть и принялась торопливо ставить на стол всевозможные закуски, соленья, салаты. – Уж коли вы в гости к нам пожаловали – будьте добры к столу.
– Незваный гость хуже татарина, – пошутил Кравчук.
– Да еще из милиции.
– Ну не скажите. Мы люди честные, это пусть у других поджилки трясутся при виде милиционера, у тех, кому есть что скрывать. А гостя не приветить – грех большой, так меня еще мама учила, царство ей небесное…
После обеда, уютно устроившись в тени небольшой беседки в глубине сада, Кравчук начал расспрашивать гостеприимных хозяев об их бывшем соседе Ковальчуке.
– А что можно сказать о нем? Человек простой, обходительный, муху не обидит. Но денежки у него, конечно, водились… Да вы сами посудите – зубной врач! И притом хороший, люди к нему валом шли, отбоя не было. Ну и, ясное дело, не бесплатно…
– Да что ты, Иван, заладил: хороший, мухи не обидит! – вмешалась хозяйка. – Что ты о нем знаешь? Вам, мужикам, главное – если не отказывается рюмку-другую за компанию опрокинуть, значит, хороший человек. Изверг он был! Оно и нельзя плохо про покойника говорить – так ведь правда же. Жена его, Ксюшка, через день с синяками ходила, взаперти ее держал, как собаку цепную. В одном платьице на мороз выгонял сколько раз – в хлеву вместе с коровенкой спала. А ты – "обходительный…"