– Ну что ж, удачи вам…
– Спасибо… Кстати, не хочешь полюбоваться на своих "крестников" – Банта, Тютю и Збышека? Ну и рожи, доложу я тебе, поработал ты на славу. А знаешь, они тебя зауважали после вашего "разговора" в переулке.
– Да нет уж, благодарствую, как-нибудь следующим разом…
Домой капитан Бикезин приехал под вечер. Несмотря на то, что рабочий день уже давно закончился, кабинеты управления не пустовали: что поделаешь, такая работа…
Полковник Шумко при виде Бикезина забеспокоился:
– Что с тобой, Алеша?
– Пустяки, царапнули маленько "пером"…
– Знаю я твое "маленько"! Сейчас позвоню в больницу – ты мне необходим живой-здоровый.
– Не нужно, товарищ полковник! Схожу на перевязку несколько раз – заживет. Кожу проткнули да ребро зацепили. Бывало похуже. Просто устал с дороги.
– А вот длительного отдыха предоставить тебе не могу. Извини. Рассказывай…
На следующий день полковник Шумко вызвал к себе Бикезина и Кравчука.
– Пришел ответ из Новороссийска на наш срочный запрос. Ознакомьтесь.
"…Сергач Мирон Степанович, год рождения 1923, уроженец города Конотопа, проживает по адресу: ул. Набережная, дом № 127, кв. 103. В Новороссийске с 1951 года, работает в банно-прачечном комбинате электриком… Был судим: статья 154 УК РСФСР (скупка валюты) в 1962 году"…
– Ну что, Алексей Иванович, как твое здоровье?
– Нормально, товарищ полковник.
– Будем считать, что я тебе поверил… С вашей версией я ознакомился. Вполне логично. Фактов, правда, маловато, но уже кое-что просматривается. Пожалуй, нас держит только запрос на Гайворона. Я сегодня звонил в Москву, обещали в скором времени предоставить данные в полном объеме. Вот тогда и сможем расставить все по своим местам. Осталось последнее – Новороссийск…
– И способ, которым было совершено преступление.
– Правильно. Алексей Иванович, и способ… Этот гвоздь, пожалуй, можно выдернуть только при наличии исполнителя – медэксперты до сих пор в тупике.
– А если Новороссийск окажется пустым номером?
– Не будем загадывать наперед, капитан. Поедете вдвоем. Меня держите постоянно в курсе…
Вечером того же дня Бикезин и Кравчук сидели в салоне самолета, который летел в Новороссийск…
Море тихо плескалось о набережную, отталкивая гребешками волн мириады солнечных зайчиков, которые отражались на полированных штормами бетонных парапетах. Центральный городской пляж шевелился под ласковым летним солнцем узкой золотисто-бронзовой лентой, в плетении которой загорелые человеческие тела издали угадывались только благодаря разноцветным купальникам.
Неподалеку от пляжа, в пивном баре, выполненном в виде огромной деревянной бочки, толпились отдыхающие. Среди них томился и капитан Бикезин, стоя в самом конце длинной очереди. Изредка он посматривал через широко распахнутую входную дверь на Кравчука, который расположился в тени на скамейке неподалеку от пивбара и с явным удовольствием ел мороженое. Бикезин откровенно завидовал ему: ножевая рана, полученная во Львове от Збышека, не позволяла снять пиджак, пусть даже летний, из тонкого полотна, тогда как Кравчук мог себе разрешить приодеться в шорты и тенниску.