«Прелестное начало для свадебных колоколов, – вертелась в моей голове дурацкая фраза. – Прелестное начало…»
Я забрал свои пожитки, переехал в отель Леопольда и снял номер под именем X. Талдона – по инструкции Грэди. Подождав полчаса, я набрал номер Нью-Йорка (армейский контроль), попросил Вирджила Адама и произнес пароль:
– Тайгер Манн здесь. Это «ПЛАТОН», номер 4-4-9-1. Пароль верен?
– Двойная связь. Т е м п л е б о н – 2.
– Д а р т м у ф, – раздельно произнес я.
– Родег, Тайгер. Я все равно узнаю тебя по голосу. ВХ тоже знает твой голос, но понимаешь, служба…
– 2-26-1. В чем дело, ребята? Меня ни о чем не предупредили на этот раз.
– Так распорядился Грэди. Ты знаешь что-нибудь о Габине Мартеле?
– Читал.
– Ну, так вот он здесь. На Монастырской улице в конторе ИАТС.
– Почему?
– Он был главой ООНА-3 и чуть ли не самой важной шишкой в международном мире и мире шпиков. В войну его обменивали. Его карточка – как простыня. Он был в ракетном кордоне, организовал проект Велтова и нафарширован именами и явками, которые нам необходимы, чтобы вырваться вперед на десять лет!
– Почему же он здесь? Что заставило его поменять команды? Женщина?
– Так точно… Ты прав, братец-кролик. Теперь ты в курсе. Действуй!
– С удовольствием, – проронил я и положил трубку.
Это история моей жизни, только в другом варианте. Женщина – и ты убит. Женщина – и ты жив. Но всякий раз – это катастрофа.
Вилли Гиббонс встретил меня в семь часов вечера в баре на Двенадцатой Парковой вместе с Дэви Секирном, политическим обозревателем его газеты. К тому времени я прочел все утренние выпуски, собрал вырезки и раскладывал их на столе в шахматном порядке. Каждая вырезка была частью официального сообщения, и я надеялся, что раз к этому делу допустили пердунов-репортеров, то Секирн мог пронюхать что-нибудь новенькое: нос у него был достаточно длинным.
Но все, о чем говорилось в газетах, сводилось к одному: Габин Мартел, занимавший значительный пост в Германии, попросил политического убежища в первый же день, как только приехал в Америку с германской делегацией для переговоров по разоружению.
После того, как Вилли разъяснил нам некоторые детали, мы выпили и заказали ужин. Дэви знал, кто я и что я, но его улыбка после этого не стала менее язвительной. Эти репортеры могут беседовать с президентами и убийцами, не меняя выражения лица, но я понимал, что мои вопросы не вызывают у них особого энтузиазма.
– Ты действительно влип в это дело, Тайгер, – заметил Дэви. – А каковы твои планы?
– К черту планы!
– Ну, ладно. Газеты ничего не получили. Был приказ – ни звука, понимаешь?