Он склоняется к ней, шепчет на ухо. Она сначала отворачивается, потом начинает прислушиваться. Его руки снова ее обнимают.
Сказитель.
Сладкоречивый Киндзо зовет ее с собой.
Прельщает вольной жизнью и сладостью любви.
Но чтобы в путь с добычей идти — не налегке,
Должна ему девица как следует помочь.
В богатом этом доме есть поживиться чем.
Разнюхает пусть Юба, где ценности лежат.
На эти уговоры склоняется она.
Манят ее скитанья и кармы властный зов…
Любовники сливаются в поцелуе. Потом, крепко взяв Юбу за руки, Киндзо уволакивает ее в гущу сада. Едва они исчезли со сцены, из-за каменного фонаря появляется черная фигура. Это Второй Убийца, который там прятался. Он достает из-за спины маленький арбалет, кладет стрелу на тетиву и целится в силуэт играющей на сямисене Идзуми.
По точно так же внезапно, как накануне, на энгаве возникает Сога. Он стремительно спрыгивает вниз и одним ударом закалывает Второго Убийцу. Тот с криком падает.
Звуки музыки обрываются. Видно, как Идзуми встает. Сога прячет меч в ножны и затаскивает труп под веранду.
Сказитель.
Телохранитель верный опять удар отвел.
Не дремлет храбрый Сога, надежен Первый Меч.
Взволнован он, встревожен. Вот новая напасть!
Спешит убрать он тело скорее с глаз долой.
Спокойствие Идзуми он хочет охранить.
Не надо знать бедняжке, что смерть витала здесь.
Идзуми открывает перегородку, видит Согу, успокаивается и раздвигает сёдзи широко. Видно внутренность ее комнаты. Она устлана циновками, украшена цветами. Посередине два низких столика. На одном сямисен, на другом большая лакированная шкатулка с выдвижными томами.
Идзуми.Ах, это вы, мой славный, мой драгоценный страж. Мне показалось, будто я услыхала крик.
Сога.Ночная птица это. Спокойно все вокруг. Ложитесь, отдохните. Я буду начеку.
Идзуми(содрогаясь). Мне не до сна сегодня! Кто этот лютый враг, что хочет непременно Идзуми умертвить?
Сога.Я спрашивал уже вас, допытывался я: попробуйте припомнить отвергнутых мужчин.
Идзуми.Да разве всех упомнишь? Они, как стая мух. Жужжат и докучают: «Моею стань, моей!» Они не понимают, что истинный югэн манит, но ускользает, схватить его нельзя. Мне не нужны объятья и клятвы не нужны. На свете нет мужчины, кого я полюблю.
Сога слушает, низко опустив голову. Голос Идзуми смягчается.
Один лишь вы, друг милый, понять меня смогли. А ведь вначале тоже молили о любви. Но вы великодушны, довольно вам того, что я в вас благородство и преданность ценю.
Жестом приглашает ронина подняться в дом. Входя, он отодвигает сёдзи еще шире и оставляет их открытыми. Они садятся: Идзуми перед шкатулкой, в профиль к залу: Сога напротив.