Эта история разворачивается во многих странах, но больше всего она касается Греции – древнего и прекрасного края, колыбели истории всей нашей цивилизации. Что я мог бы рассказать вам более великолепного, чем история Греции? Нет, этого мало, я расскажу вам то, что прекраснее истории Греции – историю любви. Ибо Греция – это одна страна, хоть и великая, а любовь – это весь мир, и все, что мы делаем по-настоящему замечательного, мы делаем во имя любви и ради любви, что бы мы, по нашему невежеству, иного ни думали. Любовь не только сама по себе прекрасная сказка, любовь делает сказку из нашей жизни. Я расскажу вам о любви маленькой греческой девочки Софьи с почти непроизносимой для нашего несовершенного речевого аппарата фамилией Энгастроменос. Кто знает, если бы не эта любовь, может, и не восстала бы из развалин священная Троя. Может быть, мы считали бы Гомера обычным сказочником, рассказывающим о том, чего никогда не было и не может быть, и человечеству не вернулся бы один из самых больших за всю историю кладов. И нельзя сказать, что без любви здесь так уж и обошлось. Поговорим о любви, все остальное второстепенно.
Итак, жила в маленькой, несчастной и отсталой стране с великим и гордым прошлым маленькая девочка Софья. Жила, скажем так, хуже некуда. Отец ее разорился, семья ее бедствовала, многочисленные братья и сестры особенными достоинствами не отличались, более того, когда вы узнаете, насколько не отличались, просто ахнете. Был, правда, у девочки Софьи богатый и значительный родственник, архиепископ Вимпос, но мало ли какие бедные родственники есть у богатых и влиятельных людей и часто ли эти богатые и влиятельные люди вообще обращают на них какое-то внимание? Светом в окошке для Софьи была прекрасная история ее древней родины, замечательной Греции. Она читала книжки, когда находила время, не занятое тяжелой домашней работой, учила древнегреческий язык, строгий и прекрасный, а окружающие только хихикали: кому это нужно? Она возомнила себя университетским профессором! Найдет ли себе эта полоумная, уткнувшая нос в пыльные древние книги, хоть какого-то мужа!
Впрочем, несчастных в мире много… За тридцать лет до ее рождения в холодной Германии в пасторской семье родился мальчик. Отец его был тот еще пастор – потерял должность за растрату, а говорят, был виновен в делах и пострашнее. Хочется этому верить: сына он просто вытолкал из дому, как только тот достиг совершеннолетия, – нечего, мол, проедать родительские деньги. Отдал в обучение хозяину бакалейной лавки, который не платил ему ни гроша, считая, что постижение его учеником великой премудрости торговли сахаром, кофе и прочими колониальными товарами – уже великая ценность. При этом он попутно разлучил маленького Генриха с его детской любовью – голубоглазой и пухленькой Минной Майнке, о которой он позже напишет в автобиографии, что она всегда его понимала и с энтузиазмом воспринимала его планы на будущее. А планы у мальчика были действительно масштабные, и рождению этих планов помог его отец – может быть, это было единственное доброе дело, которое он сделал для сына? Тем не менее факт, что он купил ему красивое издание гомеровской «Илиады» за целых сорок пять марок (крестьянской семье хватило бы этих денег на месяц скромной жизни), причем пышно иллюстрированное, – именно это оказалось необыкновенно важным. Увидев рисунок горящей Трои, он спросил у отца: «А где она?» Когда тот ответил: «Никто не знает – давно это было», Генрих искренне удивляется: «Но ведь у нее были такие толстые стены – они не могли пропасть без следа! Надо их найти, и сразу все станет ясно. Как это не нашли? Ну тогда я их найду!» Правда, никто ему не верил, кроме Минны. Чем не псих? Да еще и фантазер в придачу…