Барон довольно уверенно вывел нас к до боли знакомому мне дому с привидениями. На этот раз мы подошли к нему со стороны леса – к заколоченному черному входу. С этой стороны были забиты и некоторые оконные проемы на первом этаже. Ночью мы с Татьяной этого не заметили.
– Ты что же, со второго этажа прыгал? – спросил Сан Саныч у Отто Дитриха.
– Нет, – совершенно серьезно ответил немец. – С той стороны вход открыт. Или был открыт, когда я убегал.
– Ну, пошли, показывай, – предложил Сан Саныч, и мы всей толпою отправились к парадному входу.
Однако внутри члены бригады притормозили. Кровь-то тут никто не удосужился смыть…
А она оказалась в двух местах – напротив входа, в холле, где был ранен Костя Неандерталец, и у входа в подвал, где держали немца. Там, как я догадалась, убили одного из охранников Ящера. Вот только как – я не знала. У Ящера с Костей я в свое время не спросила… Но куда увезли отсюда Серегу? И кто? Где он сейчас? У него же нет никаких связей!
Конечно, члены следственной бригады не могли по одному внешнему виду определить, что засохшие бурые пятна – это кровь, хоть и были уверены на девяносто девять процентов, что это она и есть. Взяли пробы. Потом обошли весь дом. Самый большой интерес вызвал подвал, где сидел немец. Он тоже его рассмотрел с интересом при свете мощных фонариков.
Стены подвала были разворочены.
– Это ты, что ли, подкоп сделал? – спросил Сан Саныч у немца.
– Нет, я берег руки, – совершенно серьезно сказал Отто Дитрих. – Я же аптекарь! – словно это все объясняло.
– Тогда кто тут копался? – ни к кому конкретно не обращаясь, спросил Сан Саныч. – Похитители, что, считали: Отто Дитрих в стене прячется? Закопался? Или какой-то клад тут скрыл? Странно…
Внезапно с улицы послышались звуки множества голосов. Мы почти в полном составе направились к выходу из дома или припали к зияющим проемам окон.
К дому направлялось местное население. Частично оно было вооружено вилами и граблями.
– Ну вот, немецкий барон и наш крестьянский бунт в натуре посмотрит, – хмыкнул Андрюша. Пашка все снимал.
– Думаешь, это барона идут освобождать? – посмотрела я на приятеля. – Они вообще когда-нибудь о нем слышали?
Навстречу народу вышел Сан Саныч. Видимо, он избрал на себя роль парламентария. Эх, жаль, Ковальчука мы с собой не взяли…
– Юль, мы куда? – шепотом спросил Пашка, завидевший в толпе нескольких своих собутыльников. По выражению лица оператора я поняла: ему страшно хочется выпить. Тут ведь такой классный самогон делают…
Мы с Пашкой тоже вышли к народу, с нами стали здороваться, что не вызвало никаких подозрений у следственной бригады. Они уже привыкли, что «на трупах» народ со мной здоровается (и заодно – с оператором), высказывает свое мнение, пожелания. Откуда ж Сан Санычу и Андрею было знать, что телевизоры в этой местности наш канал не берут и мы с Пашкой появлялись здесь лично?