Свадьбу мы нигде не отмечали. Я поехала домой переодеваться, чтобы успеть снять какой-то криминальный сюжет к вечернему эфиру, а барона с собой забрал Сухоруков. Мне он велел пока молчать о своем новом статусе замужней женщины. Объявлю о нем, когда потребуется, а может, и не потребуется. Тогда мы просто тихо разведемся. Фамилию я менять не собиралась (представляю лица зрителей, если бы я в конце программы объявляла: «С вами была баронесса фон Винклер-Линзенхофф!», колец я не ношу: они меня раздражают, в особенности когда я работаю за компьютером.
– Таня, не переживай, – сказала я соседке перед отъездом в холдинг. – Ты же знаешь: он мне не нужен.
– Да все я понимаю! И уж с тобой-то мы в любом случае мужика как-нибудь поделили бы. Сколько лет мы знакомы? Но сам факт! Почему Сухоруков считает возможным так крутить людскими судьбами? Что он на себя берет?
Меня же, признаться, очень интересовало, что он задумал на этот раз. Зачем ему потребовалось поженить нас с бароном? Куда он его увез? С какой целью? Все представленные Сухоруковым аргументы казались мне слабоватыми. Но замуж я все-таки вышла. Надо раз в жизни сходить хотя бы для того, чтобы мамины подруги не приставали с идиотскими вопросами и не делали скорбное лицо, когда я им отвечаю, что не замужем. Интересно будет взглянуть на выражения их лиц, когда я заявлю, что теперь я – баронесса, породнилась со старым европейским родом, в чьих жилах есть даже какая-то капля королевской крови.
А что сделает Светка Ковальчук, узнав, что не она, а я стала баронессой? И где сейчас Светка?
Вместо Светки вечером у здания холдинга меня поджидал депутат Ковальчук. Прогуливался взад и вперед, напоминая взъерошенного представителя семейсва пернатых.
Когда мы вышли с Пашкой, он бросился на меня, аки ястреб на мышь.
– Где Света?! – заорал коммунист. – Куда ты ее дела?!
Пашка тут же извлек камеру из чехла. Мы оба уже убедились на личном опыте, каким серьезным аргументом может оказаться запись. В особенности при общении с этой семейкой.
– Не надо снимать, – спокойным тоном сказал Ковальчук, быстро взяв себя в руки. – Так договоримся. Только давайте не будем здесь стоять.
– А что вы предлагаете?
– В мою машину, в вашу машину, на нейтральной территории…
– Вон там есть скамейка, – показала я.
– Света пропала, – сообщил Ковальчук, когда мы втроем (Пашка – в качестве свидетеля) приняли сидячее положение.
– Это я уже поняла. Но я-то тут при чем? Думаете, держу ее в заложницах? С вас будут требовать выкуп?
– С меня его уже требуют.
Я открыла от удивления рот. Потом спросила, кто.