– Пошли всюду вместе, – сказала Татьяна, хотя у меня и мысли не появлялось предлагать ей разделиться.
На первом этаже, если не считать столовую, все осталось в том же виде, в каком было во время нашего предыдущего посещения. В столовой из серванта пропала часть посуды. Я помнила одно очень красивое блюдо с гербом, на которое в свое время обратила внимание. И вообще стало пустовато… С другой стороны, в остальных помещениях не имелось ничего, представлявшего художественную ценность. Люди тоже отсутствовали. Как живые, так и мертвые.
На втором этаже царил разгром, подобный учиненному в квартире ювелира. Только обстановка была совсем другой. Ювелир был нищим по сравнению с банкиром. Или просто не стремился к тому, чтобы дом выглядел, как музей.
Предметов старины явно поубавилось. Я, конечно, не помнила точно, что где стояло, но тут и там попадались пустые тумбочки, которые что-то совсем недавно украшало. Да и застекленные шкафы несколько опустели. Вот только в библиотеке все тома на первый взгляд остались на месте. Похоже, с чтением у немцев и дивы обстоит не лучше, чем у убитой модели.
Однако банкира – живого или мертвого – мы не обнаружили. И то слава богу. Необследованным оставался третий этаж. И Глинских, скорее всего, находился там.
На трясущихся ногах мы поднялись наверх. Не сговариваясь, двинулись в направлении спальни. Я опять позвала Глинских вслух, поясняя, что это я, Юля Смирнова, вместе с соседкой. Ответом нам была тишина…
Мы прошли полпути до спальни, когда какой-то непонятный звук внизу заставил нас остановиться.
Что-то дико скрипело и шипело одновременно.
– Дверь? – прошептала Татьяна, впившись в мое предплечье.
– Нет, – покачала головой я. Дверь черного хода захлопывалась от ветра и закрывалась на замок, если не была поставлена на «собачку». Сегодня была. Парадные двери тяжелые и хорошо смазаны.
Скрип прекратился. Затем до нас донесся крик. Кричал мужчина. Потом вроде бы крикнул другой. То есть первый прекратил, второй начал материться. И снова скрип. И шипение.
– Прячемся! – прошептала я. – Ты – в сад, я – под кровать.
– Но… – попыталась возразить Татьяна.
– Лучше по отдельности. Так у нас больше шансов. Все!
Я сбросила с плеча руку Татьяны и, стараясь производить как можно меньше шума, рванула в известном мне направлении. Ни банкира, ни дам в комнате не было, кровать оставалась нетронута, я заглянула в ванную. Тоже пусто. Залезла под кровать и превратилась в слух.
Звуки прекратились. Но, как выяснилось, временно. Вскоре в коридоре послышались крадущиеся шаги. Я замерла, прижимая к себе сумку. Эх, если бы у меня было оружие! Хотя надо надеяться, что это сам Виктор Анатольевич. Может, сидел, спрятавшись в каком-нибудь стенном шкафу? Хотя какие шкафы? Нет тут ни одного стенного шкафа.