Рыжий дьявол (Дёмин) - страница 5

Я познакомился с клубным баянистом Петром Азаровым, который временно, до моего приезда, исполнял обязанности заведующего, и тот за бутылкой водки разъяснил мне кое-какие детали.

— Лук и чеснок, — сказал он, — в Заполярье огромная ценность. Они там не растут, а нужны всем. Это же спасение от цинги! Первейшее средство! Ну, а государственное снабжение, как обычно — хреновое… В магазины поставляют овощи плохо, нерегулярно. Иногда их вообще не бывает по полгода!

Был баянист невысокий, с выпуклым брюшком, с заметной лысиной, хотя еще и не старый. И он постоянно посмеивался, поджимая пухлый рот, часто помаргивая белыми ресницами.

— Ты знаешь, каков основной закон социализма? — спросил он, пригибаясь.

— Нет. Каков же?

— Основной закон — это постоянные временные трудности!

— Остроумно. Но продолжай. Так что с луком?

— Да все просто. В результате постоянных этих трудностей возник черный рынок. И очурские мужики развернулись там вовсю… На этом рынке в районах золотых приисков — в Туруханске, в Енисейске, на реке Курейке — за килограмм лука дают от тридцати до пятидесяти граммов золотого песку. А иногда — особенно зимой — и все сто! — Он хохотнул. — Во по какой цене идет наш лучок!

— Значит, платят песком…

— Не всегда. Песок — это как эталон. Большинство мужиков предпочитает все-таки бумажки. Ведь золото, сам понимаешь, под особым контролем. Да и вообще, возни с ним много…

— А сколько стоит один грамм золота?

— Тридцать шесть рублей.[3]

Он выпил, потряс щеками. И потом мигнул мне значительно:

— Понял? А теперь посчитай. В обычном крестьянском мешке килограммов двадцать, не меньше. И если, скажем, привезти вниз, в Заполярье, десятка два мешков…

— Н-да, — пробормотал я, — тут пахнет тысячами.

— Бывает, что и миллионами! — внятно проговорил Петр. — Знаешь, как здесь называют лук? Горькое золото!

— Горькое золото, — повторил я задумчиво, — сильно сказано. Красиво… Да у вас в Очурах, я вижу, поэты живут!

— Поэты, — покивал, хихикая, Петр, — это ты точно… Двух таких поэтов я лично знаю! Салов и Кузмичев. Один из них начал этим делом промышлять еще в тридцатые годы, а другой — Кузмичев — развернулся уже во время войны. У них у каждого — есть слушок — миллиончика по два зарыто где-то.

— Где?

— Ха! Если б знать… Мне, брат, самому интересно.

Тема эта, видимо, волновала его. Он опять потянулся к бутылке, встряхнул ее, посмотрел на свет. И добавил, аккуратно разливая остатки по рюмкам:

— Да он не один такой… В селе есть два известных миллионера, а сколько еще тайных, скрытых — поди угадай! Как навигация откроется, ты сам увидишь: мужики толпами повалят на север.