В досье фигурировали многочисленные подробности преступной деятельности организаций Улугбая и Варасова, а также других, более мелких банд. Но о головной группе новой украинской мафии не имелось никакой информации, хотя именно она выросла в главную гамбургскую проблему последнего времени. В распечатках подслушанных телефонных разговоров, которые Клугманн вел из квартиры Моник, тоже ничего интересного не имелось.
В документах чего-то не хватало.
Фолькер клялся и божился, что это вся история. Однако Фабель нутром чуял: Фолькер опять что-то придержал. Возможно, самое важное.
По просьбе Фабеля Вернер Мейер к его приезду собрал расширенный состав следственной бригады.
Войдя в комнату и видя устремленные на него взгляды, Фабель невольно подобрался, стараясь, невзирая на свое физическое состояние, казаться бодрым и целеустремленным. Дважды хлопнув ладонями, чтобы стихли последние разговоры и все сосредоточились, Фабель сказал:
– Вижу, все на месте. Отлично. Мария, есть что доложить?
Мария Клее вышла к доске. На ней были элегантная бледно-синяя блузка и дорогие серые брюки, на которых черная блямба кобуры выглядела совершенно неуместной.
– Я разыскала члена «Храма Асатру». Некто по имени Бьорн Яннсен. В Шанценфиртеле он содержит магазинчик с книгами движения «Новая эра». Он же владелец вебсайта одинистов, или асатристов, – уж не знаю, как их правильно величать…
– Лучше всего называть их кучей дерьма, – ввернул Вернер Мейер.
Все загоготали. Мария обиженно поджала губы: она старалась быть деловитой, а этим лишь бы поржать!
– Я вышла на него через Интернет. На вопрос, что он знает о «Храме Асатру» в Гамбурге, он сразу же без смущения сообщил, что сам член этого объединения и даже является одним из его «высших жрецов». Он утверждает, будто в их действиях нет ничего нелегального или безнравственного, и описывает этот культ как «празднование жизни». Я ездила к нему, и мы обстоятельно беседовали. Йеннсен производит впечатление вполне безобидного чудака, а вся группа – интеллектуалы, играющие в экзотическую религию. Будем копать дальше, шеф?
– Посмотрим по обстоятельствам. – Фабель повернулся к Вернеру Мейеру: – Что-нибудь новенькое о Максвейне?
Наступила очередь Вернера Мейера выйти к доске. В руках у него был листок бумаги.
– Я тут кое-что про него собрал. Итак, Джон Андреас Максвейн. – Один Фабель произносил эту фамилию правильно, на английский манер: Максуэйн. Остальные, и Вернер Мейер в их числе, произносили, как пишется – с твердым немецким «в». – Родился в 1973 году в Эдинбурге. Отец – совладелец эдинбургской бухгалтерской фирмы. Мать – немка из Касселя. Учился в дорогой частной школе. Окончил эдинбургский университет Хе… – тут Вернер Мейер осекся и заглянул в бумажку, – Хериот-Ватта…