Широкие плечи Шрайбера осели.
– Да, я понимаю. Однако, надеюсь, мы обойдемся без адвоката и прочих формальностей.
Фабель наклонился вперед, опираясь ладонями на львиные лапы – подлокотники дубового кресла. В кабинете все было массивно, добротно – подлинные предметы девятнадцатого века.
– То, что вы боялись скандала и средств массовой информации, как вы понимаете, мне глубоко безразлично. Вы скрыли важную информацию, которая могла помочь при расследовании серии убийств. И в данный момент вы быстро вырастаете в главного подозреваемого. По улицам Гамбурга ходит потрошитель женщин, а вы волнуетесь единственно за свой имидж?
– Я думаю, герр бургомистр уже понял свою ошибку, герр Фабель, – примиряюще вставил Ван Хайден.
– Если ваши ответы не удовлетворят меня, герр доктор Шрайбер, – продолжал Фабель, – то я арестую вас прямо здесь и сейчас. И поверьте, я не постесняюсь вывести вас из ратуши в наручниках. Поэтому отныне вам следует быть с нами откровенней, чем прежде. – Фабель откинулся на спинку кресла и небрежно бросил: – Это вы убили Ангелику Блюм?
– Господь с вами… Нет, конечно же!
– Тогда что вы делали в ее квартире незадолго до убийства?
– Ангелика была моим старым другом. Мы виделись время от времени.
С еще более жестким видом Фабель сказал:
– Неужели я неясно выразился, герр доктор Шрайбер? Нам нужна полная откровенность. Или разговор продолжится уже в управлении полиции. Пока мы идем вам навстречу, но не испытывайте наше терпение. Итак, что значит «старый друг»? Давайте формулировать четче. Как долго длилась ваша связь с фрау Блюм?
Шрайбер кусал губы. Все попытки уйти от неприятных вопросов оказались напрасными. Он понимал, что полуправда его уже не спасет.
– Мы встречались примерно год. Может, немного дольше. Думаю, вам уже известно, что в молодости мы любили друг друга. Я даже делал Ангелике предложение, но она не решилась соединить свою жизнь с моей… Многие годы мы оставались просто хорошими друзьями, потом старое пламя вдруг вспыхнуло вновь…
– Фрау Шрайбер знала, что вы ей изменяете? – спросил Ван Хайден.
– Упаси Бог! Карин ни о чем не догадывалась. Мы с Ангеликой не хотели ее травмировать.
– Значит, вы не собирались оставить свою жену? – спросил Фабель.
– Нет. Или по крайней мере не сейчас. Когда мы с Ангеликой снова сошлись, я сам заговорил о разводе, однако Ангелику устраивало такое положение вещей – она не собиралась терять независимость. Поэтому вопрос о моем разводе больше не возникал. Повторяю, мы оба щадили мою жену и детей и не желали осложнений.
– Не похоже на пылкие чувства, – заметил Фабель.