— Маловато, — прокомментировал Степа, — с такой чашечкой сильно не обмоешь.
— А мы маленькими глоточками.
— Пиво? Да ты, уважаемый, совсем не умеешь пить пиво, да!
И Степа мгновенно показал живой пример, как надо это самое пиво пить. Содрав колпачок, он налил в граненый стакан шипящей пены и залпом ее выпил. На губах Степы осталась белоснежная дорожка.
— Вот, как надо! — торжественно произнес он, — Ну, считай, что за тебя, да.
Я посмотрел на разводы, идущие по дну чашки. Коричневые кляксы наводили на мысль, что человек, который занимал этот номер до меня, не являлся образцом чистоплотности.
— Тогда я выпью из горла.
— Наш человек, Артем!
Я выпил. Пиво чуть горчило, но в целом очень даже ничего. Степа подставил стакан, я налил до краев.
— Хорошо сидим, — констатировал Степа, — а ты не стесняйся, задавай вопросы, если накопились, да. Я же знаю, что накопились. После первого дня работы у меня так голова пухла, что о-го-го! Лежал в холодной ванне, положил на лицо полотенце и отдыхал. Я, если хочешь знать, работу хотел бросить в первую же ночь. Думал, уйду из гостиницы, и только меня и видели.
— А что тебя остановило?
— Ага. Представь. Собрал я вещи, выхожу в холл, выглядываю в окно — а там беспредельный космос. Самая настоящая космическая пустота! Темень! Звезды мигают — миллион звезд. Кружатся галактики, яркие спирали… кометы, вроде как висят в темноте, разрезают космос яркими длиннющими хвостами — а приглядишься, и видишь, что движутся они, стремительно движутся. Для глаза человеческого, может, и не заметно, но на самом деле такая скорость, что дух захватывает! И тогда я понял, что космос — это красотища неописуемая, да. И стоял, смотрел, с открытым ртом, пока не пришла наша вахтерша и не спросила, что я тут делаю. И я сказал, что пришел любоваться космосом. И вот так не смог уйти. И остался, да.
Степа закончил, отхлебнул пива. Несколько минут мы просто сидели и молчали, наслаждаясь моментом. А потом я сказал:
— А сейчас за окном тоже космос?
И Степа ответил:
— Ну, конечно. Хочешь поглядеть, да?
— Ну, если можно, конечно…
— Не мнись, все будет спок. Пойдем!
Мы допили пиво — не бросать же выдыхаться, честное слово — потом я переоделся в шорты и футболку, нацепил тапочки. В груди зарождалось что-то торжественное и тягучее.
Мы вышли в коридор. Степа прижал палец к губам, посмотрел по сторонам. Но коридор был пуст и таинственен. А что я еще хотел увидеть ночью?
— Вахтеры, говоришь, есть? — спросил я шепотом.
Степа закивал:
— Ага. Двое.
— С ружьями?
— Заряженными солью! — Степа гулко гоготнул, но быстро зажал себе ладонью рот, — пойдем, да?