Мои воспоминания были неожиданны прерваны, потому что ко мне подсел этот… как его?.. Ну, и фамилия же у этого типа!.. Рамиров. Или Рамирофф? Черт его разберет, кто он по национальности: ни фамилия, ни произношение в этом плане нынче — не показатели, а спросить об этом прямо — все равно что пытаться узнать, сколько твой собеседник зарабатывает: величайшая бестактность в «Юро-Нейшнс»…
Некоторое время Рамиров бесцельно разглядывал мой СМГ, а затем спросил:
— А вот скажите, Свирин, почему вы пошли служить в армию?
Я еще ничего не успел ответить, как возле нас каким-то образом очутился Бык.
— Ну и как? — обратился он к Рамирову с непонятным вопросом.
— Что вы имеете в виду, лейтенант?
— Как вы оцениваете действия группы после десантирования?.. Кстати, раз уж вы обращаетесь ко мне по званию, то в каких чинах вы сами будете?
— Что-о? — протянул удивленно Рамиров.
— Хотелось бы сразу расставить все точки над «и», — пояснил Бикофф. — Или называть вас просто — господин Посредник?
Рамиров хмыкнул.
— С чего это вы взяли, Женя, что я — Посредник?
— А кто же вы? — скептически поинтересовался Бык.
— Корреспондент я, ясно? Мне поручили написать статью об учениях…
— Был тут в прошлый раз, — не слушая Рамирова, сказал в пространство командир, — один психолог… Прикрепили его к нашему взводу на межрегиональных маневрах под этой маркой… Тесты, говорит. Психологическую закалку личного состава проверяю, говорит… А на подведении итогов встал — и как пошел докладывать!.. У того форма не по уставу оборудована, у другого сапоги вечно не чищены… И вообще, говорит, командир взвода Быков — хоть бы фамилию-то не коверкал… психолог… неправильно подает команды в пешем строю… А? Как вам это нравится, господин журналист?
— Стрессовый синдром! — ввернул Гувх, он же — Аббревиатура.
За сравнительно короткое время общения с упомянутым «психологом» Иосиф успел нахвататься разных ученых словечек и до сих пор употреблял их в известному только ему значении. В большинстве случаев получалось смешно, вот и сейчас прислушивавшиеся к нашему разговору ребята прыснули.
Рамиров озадаченно заморгал.
— Насколько я понял, вы мне не верите, лейтенант, — полуутвердительным тоном произнес он. — Славно… Ну, а почему?
— Ведете себя подозрительно, — вставил Артур-«Большой Камень».
— Это как? — Рамиров окончательно растерялся.
— Вот если вы — настоящий журналист, — с невинным видом начал разъяснять Канцевич, — то должны расспрашивать нас, что больше всего нам запомнилось за время службы в армии, рискнули бы мы помериться силой с киносуперменами, мечтаем ли мы вернуться на «гражданку» и как зовут наших любимых девушек…