— Эй, командир, — окликнул меня Аничкин, — о чём задумался? Пора бы наших мальчиков испытать в настоящем деле!
И он ласково похлопал по тускло отсвечивающей гладким металлом груди ближайшее электронно-механическое чудище.
— Экий ты, Женя, нетерпеливый, — сказал я. — Успеем. Меня тут одна мысль посетила.
Я поделился своей идеей.
— А что, — одобрил Влад. — Мне нравится. Это лучше, чем сразу атаковать. Благороднее.
— Благородство на войне чревато поражением, — сказал Женька. — Но в данном случае, согласен, мы ничем не рискуем.
— Какое счастье, — не удержался я от реплики. — Просто ума не приложу, что бы мы делали в случае твоего несогласия.
Аничкин промолчал. Видать, почувствовал, что лучше держать язык за зубами. Хотя бы время от времени.
— Может, ещё и Свема пригласим на демонстрацию? — предложил Никита.
— Для чего? — удивился Женька. — Напугать лишний раз?
— Я думаю, напугать его трудно, — усмехнулся Никита. — Наш охотник парень не трусливого десятка.
— Для вящей информативности, — догадался Влад. — В сущности, цель та же, что и с нашим пленным. Свему рано или поздно придётся возвращаться в племя. Пусть расскажет, что видел.
— Принято, — подумав, сказал я. — Надо же чем-то занимать гостя, в конце концов. Чтобы не скучал.
— Да уж, — фыркнула Маша. — Что может быть интереснее военных игр на свежем воздухе! Хотя, если честно, я и сама с удовольствием посмотрю.
— Обожаю женскую непоследовательность, — заключил Женька. — Ну что, переправляем роботов на берег?
— Действуй, — разрешил я.
Для испытаний и демонстрации была выбрана торчащая из песка семиметровая скала почти на траверзе Пирамиды.
— Лучше не придумаешь, — заключил Влад. — Не деревья же валить живые.
— Что-то слишком гуманны мы в последнее время, — сказал я. — Не находишь?
— Это естественно, — ответил Борисов. — Раз мы теперь хозяева Пирамиды, на нас особая ответственность. Без гуманизма теперь никуда.
— Наверное, ты прав, — вздохнул я. — Но тут главное — не переборщить. Гуманизм вещь хорошая, но до определённой степени.
— Как и почти всё на свете, — пожал плечами Борисов. — Но ты правильно себя уговариваешь, молодец. Особенно с учётом последнего решения насчёт киркхуркхов — самое то.
Я посмотрел на Влада, чтобы определить, не издевается ли он, и не определил.
И пленник Рийм Туур, и наш гость Свем, узнав о предстоящей демонстрации, проявили самый живой интерес. Что было понятно, несмотря на разность их мотивов. Киркхуркху хотелось вырваться из плена и вернуться к своим, а Свем и так пребывал в перманентном состоянии радостного изумления, поэтому был согласен на что угодно.