Испытания много времени не отняли, но впечатление оставили сильное.
Вместе с роботами мы переправились на берег, и Женька отдал простой приказ — атаковать скалу из всех имеющихся видов оружия.
От места нашей дислокации до несчастной скалы было ровно двести три метра, и десять электронно-механических чудищ сначала пустили в ход ракеты.
Затем, когда пыль осела и мы увидели, что скала уменьшилась в размерах наполовину, роботы приблизились к цели на пятьдесят метров и врубили лазеры. Красивое зрелище, надо сказать. И главное, малошумное.
А завершили дело пулемёты. Собственно, после лазеров и завершать-то особо было нечего — из песка к тому времени торчал оплавленный кургузый огрызок высотой не более полутора метров. Но нам просто хотелось убедиться, что пулемёты тоже работают исправно.
И мы в этом убедились.
Через две минуты интенсивного огня (грохот стоял жуткий!) от некогда вполне приличной скалы практически ничего не осталось.
— Да, — подвел итог Женька, когда мы снова обрели слух. — Вот и нету великана. Что и требовалось доказать, — и, обращаясь к роботам, гаркнул: — Благодарю за службу, товарищи бойцы!
Все десять боевых махин немедленно приняли некоторое подобие стойки «смирно» и дружно рявкнули в ответ:
— Служим человеку!
Я опешил.
Влад захохотал.
Никита закашлялся.
Пленный киркхуркх (коммуникатор ему немедленно всё перевёл) попятился, споткнулся и сел на песок.
— Круто, — уважительно заметила Маша. — Ты научил?
— Ну! — гордо выпятил грудь Женька и, подмигнув, добавил: — А что? По-моему, правильно ответили. По уставу.
Сегодня с утра была вахта Марты.
С первых дней пребывания в Пирамиде мы решили, что оставлять «цитадель» без присмотра нельзя.
Нет, все отчётливо понимали, что это фантастическое, уникальное сооружение простояло само по себе (если, разумеется, не считать Оскара, Локотка и Цили Марковны Перпельпихтер) больше миллиона лет, и ничего с ним не случилось. Но тем не менее… Теперь мы были хозяевами Пирамиды и, значит, за неё отвечали. Из чего следовал простой вывод: при любом раскладе внутри должен оставаться хотя бы один человек. На всякий случай. Дежурный или вахтенный. Назови как угодно — суть не меняется. Если все за стенами Пирамиды погибнут, то этот один сможет набрать новую команду и попробовать начать всё сначала. Или не набрать и не попробовать. Но шанс оставался в любом случае.
Никто из нас никогда не имел ни малейшего отношения к флоту, но слово «вахтенный» показалось самым удобным. Может быть, потому, что всякий корабль или судно тоже автономны, как и Пирамида. Хоть и не в такой степени, разумеется.