– Афанасий Лаврентьевич, Церковь против того, чтобы люди переселялись жить в наше княжество?
– Так и есть, – подтвердил дьяк. – Божиею милостию святейший кир Иосиф молвил слово своё супротив оного.
– А посылать язычников не грех? – нахмурился Соколов. – Ибо не люди они?
– Я слово передал, – Афанасий дал понять, что ему неуместно обсуждать этот вопрос.
Далее Вячеслав поднял вопрос об оплате за просимое царём оружие, чем, мол, мушкеты оплачивать будете? На что приказной дьяк ответил:
– А полоняниками – чудью, да немцами, али свеями и эстами, а хуть и лопарьми? Возьмёшь ли? – прищурившись, наклонил голову царский дипломат.
– Нет, – не согласился Вячеслав, оговорив, что в долг он отдавать ничего не будет. Да добавил, что ещё неизвестно, будут ли у русских войск полонянники. И предложил дать оружие за только что приведённый караван, обещая, как и раньше, за четырёх человек – среднюю семью, по мушкету. А за шесть сотен марийцев – две двухпудовые осадные мортиры, сработанные Иваном Репой по собственному проекту. Стреляли они бомбами, начинёнными зажигательной смесью, либо взрывчаткой.
– А золота и серебра более не дам, коли патриарх Иосиф запрет свой ввёл, – заявил решительно Вячеслав.
На что Ордин-Нащёкин разочарованно протянул, остановившись:
– На ведение войны требуемо злато!
– Мне это ведомо, – согласился Соколов. – Но у нас с Михаилом Фёдоровичем был уговор!
Было видно, что приказной дьяк и сам сильно расстроен подобным оборотом дел, а уж как ему хотелось порадеть Отечеству перед шведской войной! Поёжившись на прохладном вечернем ветру, Соколов пригласил Афанасия в воеводский дом, где у камина, да за чашкой крепкого сладкого чая можно было всё хорошенько обдумать. На что дьяк с радостью и согласился.
Спустя некоторое время с немалой помощью самого Ордина-Нащокина, Соколовым и Петренко были составлены основные принципы дальнейшего сотрудничества. Наиважнейшим для ангарцев стало предложение царю Михаилу. Отказавшись от людских караванов, в составе которых людей забирали, не интересуясь их мнением, предлагалось осуществлять найм работников в княжество. За каждого учтёного человека, который соглашался добровольно переселиться на берега Ангары, Сокол платил бы налог. Либо золотом, либо серебром, либо оружием. Дьяк посоветовал заранее не отказываться от полоняников:
– Всё одно будут, резону отказ учинить нету никакого, – убеждал Афанасий. – Пахать и всяк немец горазд, коли принудить! – рассмеялся он.
– Хорошо, Афанасий Лаврентьевич, вижу, договор мы учиним, – улыбнулся дьяку Соколов. – Вижу в тебе рвение, да желание Отчизне своей помощь учинить. Это радует. И вот ещё что, – помедлил Вячеслав. – Будут вам советники наши и рота стрелков.