. Он её и добил. То ли сжалился, избавил от мук, то ли наоборот — выместил зло. Затем конные свернули с дороги в траву и поскакали к лесу. Она осталась у дороги.
Ей повезло или нет — не знаю. Если бы её поймали живой, то долго насиловали, не удержались. Да и не стал бы никто солдат удерживать: к местным эльфам ненависть старая и тяжёлая. Те сами виноваты — не стоит ТАК плохо обращаться с пленными. Хотя, говорят, этим эльфийские начальники пытаются отвратить своих бойцов от сдачи, подразумевая: «Куда тебе после того, что ты с их пленными делал». Может, и правда, не знаю.
Изнасиловав многократно, её пристрелили бы. Или, если была возможность, кому-то бы втихаря продали. За армией всякие субчики катаются, купят и эльфийку. Рабства только в землях пришлых нет, а вокруг процветает. А эта была бы обречена на самую плохую судьбу. У неё на поясе висели кожаные подсумки под магазины для СКС-М. Значит, вооружена она была трофейным карабином, а ещё это означает, что она или урядника убила, или гражданского. Эльфам никто таких винтовок не продаёт: не положено. А трофеями они чаще всего не делятся — сами носят, как признак доблести. Значит, одна человеческая жизнь как минимум на её счету есть.
Интересно, сколько ей лет? Они же почти бессмертны, а лет до трёхсот эльфийки выглядят сущими девчонками. Вытянутые к вискам глаза, острые ушки, белые волосы необычного розоватого оттенка. Тонкие губы, искусанные в кровь мелкими ровными зубами. Зубы оскалены в муке, кровь запеклась между ними. Очень тонкие, красивые пальцы. Хрупкие запястья. Тонкие щиколотки в сапожках из тонкой кожи какой-то ящерицы, с мягкими подошвами. Красивые они, эльфийки эти. Как статуэтки.
Я понял глаза, глянул в сторону леса. Гуль не ушёл, так и прячется за кустами. Ждёт, когда я уеду. Гули тупые, но всё же разумные. Можно убить, но мне его не заказывали. И придётся гоняться: он живучий, уязвим лучше всего для огня, а зажигательная картечь у меня только в обрезе. Можно стрелять и обычными пулями, раз так десять в грудную клетку, да поди попади в него десять раз. Он же не пень, чтобы на месте стоять. Убежит подранком — только разозлится. А в голову могу и не попасть, она как раз толстым суком скрыта, и метров триста до него. И затянется охота до темноты, а ночью здесь одному оставаться… Ладно, пускай поживёт.
Я вернулся к машине, полез за спинку своего сиденья. Там стояла вёдерная канистра из красной лакированной жести, с руной «Омм» на боку, символизирующей всеуничтожающий и вечный огонь. Я называл это бензином, но на самом деле жидкость в канистре была ближе к скипидару и производилась друидами. Они уверяли, что именно этот огонь уничтожает всё и до конца, а главное — очищает. Жалко мне эту эльфийку так бросать, кладбищенской твари на поживу. Хоть и не люблю я эльфов, здорово не люблю, но слишком она хрупкая, слишком красивая.