Я открыл канистру, оттуда распространился запах свежей хвои. Вот так, в лесу жила, лесным же средством тебя и схороню. Считай уважением посмертным. Встретил бы живой и с оружием — таким добрым не был. Убил бы.
Я полил тело несколькими быстрыми всплесками. Много этой жидкости не надо: это не бензин, это магия. Затем отошёл, крикнул заклинание, написанное на канистре. Тело вспыхнуло ярким, чуть зеленоватым пламенем, которое взметнулось метра на три, затем опало, и через минуту на месте тела осталась лишь вытянутая кучка пепла.
— Ну и боги с тобой, — прошептал я. — Не знал я тебя и не узнаю. И век бы не знать. Покойся с миром.
Сел в машину да и дальше поехал, без встреч и приключений. За это время над головой трижды пролетали пары «коршунов». Постоянно в небе крутились «аисты», разведчики. Да, это уже серьёзно, как во времена моей службы.
Километрах в трёх от берега Великой наткнулся на марширующую навстречу роту «сипаев» под командованием пришлых офицеров и унтеров. Мимо них, обгоняя, в колонне пропылили две «копейки» и две «горгульи»[51] с ПКБ на турелях. В вездеходах и на броне верхом сидели солдаты из Отдельного егерского. Это не гурки, это из наших самые отборные, разведка. В передней «копейке» сидел поручик в лыжной серой кепи с длинным козырьком, надев пылевые очки на глаза, выставив на капот перед собой, прямо на откинутое стекло, ноги в камуфляжных штанах и высоких ботинках. В руках он держал обмотанную лохматой лентой СВТ-К с оптическим прицелом. Сидевшие вокруг солдаты тоже развалились кто как, будто ехали на курорт.
За ними катили четыре «самострела» — такие же «копейки», только в кузове на солидном станке стояли длинные КПВ[52] с коническими пламегасителями, возле которых в креслах сидели стрелки, а кузова вокруг них были загружены боекомплектом и какими-то тюками с имуществом. «Самострелы» тоже из их полка, приданные, у них на борту эмблема одна и та же. Операция против эльфов расширяется, по всему видать. «Сипаев» хорошо цепями гонять, вроде как загонщиками в облаве, на этих самых егерей противника выгоняя. А миномёты всегда пригодятся.
Затем пронеслись четыре «мула» со стодвадцатимиллиметровыми миномётами на прицепе, и расчётами, сидевшими внутри и покачивающими головами разом в такт неровностям. Да, это уже серьёзно.
На пристани провалялся в кузове машины три часа, ожидая рейса. Один из ополченцев, дежурящих там, сказал мне, что не далее как два часа назад в сторону Твери ушёл госпитальный пароход. На него загрузили не меньше тридцати раненых и с десяток убитых. По слухам, где-то эльфы сумели устроить засаду и здорово потрепать эскадрон драгун. Я забеспокоился: жив ли Парамоныч? Тьфу-тьфу-тьфу через левое плечо. Но проверить возможности не было — драгуны уже наступали где-то на северо-востоке от меня.