— Дом… Дом — это когда ты приходишь, тебя встречает жена, борща тарелочку насыплет… Дети шум поднимают. Это когда кто-то тут родился, пеленки обоссал, вырос, наконец. А у нас пока избушка на курьих ножках и свалка на заднем дворе.
Сергей указал черным пальцем в сторону еле заметного в рассеянном свете Земли гребня кратера чуть поодаль. Даже отсюда была заметна впилившаяся в вал посадочная ступень грузовика, немного не долетевшая до места штатного захоронения.
— Ну почему, скажи на милость, первое, что образуется рядом с человеком, — это свалка? Ты в Антарктиде был?
— Нет.
— А я был. В самом конце службы, перед Отрядом, сходил в командировку. Куча бочек для жилья, чуть побольше нашей, — и рядом свалка, здоровенная, какую и под Москвой не увидишь. Баллоны, доски, бочки — нормальные бочки, из-под горючего, трактора битые… даже самолеты хвостами вверх торчат. И все. Душераздирающее зрелище.
— И что, кроме домов и свалки — ничего? Ни жен, ни детей? Ни борсча?
— У нас нет. Жен и детей в смысле. Борщ — в наличии. А американцы на Мак-Мердо и правда семьями живут.
— С детьми?
— Бывает, и с детьми. Кстати, у чилийцев дети точно есть. Вроде даже родился кто-то там. А у нас только кладбище, с пятидесятых еще. Тьфу-тьфу-тьфу. — Сергей постучал перчаткой по задранному по ночному времени на темя светофильтру.
— Ну, вот видишь. Значит, свалка — просто необходимый этап. Сначала кладбище и свалка, потом дети и дом.
— Ну, ты логик. Ладно, про кладбище не стоит. Это я по дури сморозил, а ты не повторяй. Все, резерв десять минут, пора двигать на базу. А то, как прихватит холодягой, будем мы с тобой основателями именно что местного кладбища. Как еще одного необходимого этапа по превращению Луны в дом.
Они двинулись на свет маяка плавными скачками. Не очень длинными — сантиметров семьдесят, но скорость была лишь немного ниже, чем у пешехода (само собой, без тяжелого панциря) на Земле. Такой черепаший галоп, конечно, требует практики — хотя бы в пару выходов, но зато потом получается практически без проблем. Главное, не навернуться на скаку.
15:10 мск (13:1 °CET)
Париж, штаб-квартира ЕКА
Пресс-конференция давно закончилась. Калитников вздохнул было свободно — говорить с прессой он не очень любил, как всякий уважающий себя российский чиновник. Но когда тебя перехватывают по дороге к лимузину и нацеливают десяток камер — лучше, если есть возможность все-таки не прятаться за широкие (хотя и не столь широкие, как у него самого) спины сопровождающих. Слишком частое беганье от прессы вредно влияет на бюджет — уж это-то за семь лет работы с европейцами он усвоил.