– А папка осталась, – сказала Тамарка. – Я ее на всякий случай в твой стол переложила. И портмоне с борсеткой.
– Изучим сегодня, – кивнула я, проклиная себя за то, что до сих пор не дошли руки до этой папки (несмотря на суматоху последних дней, должна была полюбопытствовать, что там хранил Ромаз Георгиевич). Я попросила описать подробно весь сегодняшний процесс появления незваных гостей. Но Тамарка стала уговаривать меня сначала позвонить Илье Михайловичу: подружка беспокоилась, все-таки раньше всегда слыла законопослушной гражданкой, и никаких лишних проблем на свою голову ей не хотелось. Поскольку телефона Глазкова у меня не было, я набрала Игорюнин, удивила его, но все имевшиеся у него номера Ильи Михайловича он мне дал. Я начала с сотового, удивила теперь уже Глазкова, он вообще мне не очень поверил, тогда я пригласила его заехать ко мне еще раз, чтобы Тамарка показала, где именно нашла пистолет. Просто она не хотела подставлять меня, пока со мной не переговорила: она же не знала, что в том шкафу прятался Игорь. Глазков пробурчал что-то нечленораздельное, заявил, что ехать ко мне больше не намерен, для начала проверит оружие, а потом уже будет со мной о чем-то разговаривать. Я молилась, чтобы этот ствол Ромаза Георгиевича (то есть Коли) оказался чистым. Как я потом буду объяснять, что из него застрелили десяток человек, если это покажет баллистическая экспертиза? Кстати, и что мне скажет Казанский, если Глазков припрет его к стенке? Ладно, сами разберутся. Для меня главное – придерживаться выбранной версии. И никому, даже Тамарке, не надо знать, откуда у меня появилась сумка с папкой и пистолетом. Портмоне с борсеткой заберу на работу и закрою в своем личном сейфе. На работе и займусь их изучением. Как я поняла, эти вещи подружку нисколько не заинтересовали и в них она даже не заглянула.
Тамарка продолжила свой рассказ о событиях, имевших место быть в мое отсутствие. Подружка очень удивилась, когда приехала Ленка, но в квартиру ее впустила, а зря. Ленка устроила скандал с порога. Она явно ехала с этой целью. В результате на Тамаркиной физиономии остались следы Ленкиных ногтей, а ее рубашка лишилась пуговиц, за исключением одной. Тамарку спас Вова, на которого мгновенно переключилась Ленка и для начала просто провела ногтями по его щеке. Ленка с Вовой остались выяснять отношения в коридоре, Вова ее пытался увещевать, объясняя что-то про Игоря, про то, что Ленка вбила эту любовь себе в голову, никто не просил ее ходить под окна «Крестов», она сама это делала и ожидала, что Казанский, выйдя на свободу, тут же бросится к ней в объятия. А у него были совсем другие планы. Потом Вова с Ленкой переместились в гостиную.