Всё равно конец один. Не век же оставаться с ней в воздухе. Да! Только не смотреть на неё, на эту гадину… Выключить мотор, достигнуть земли, авось удастся сесть сразу, без взлёта… А там махнуть прыжком через борт! Да. Единственный выход… Как раз сейчас никого нет на старте… слава Богу!
Прижавшись вплотную к левому борту всем правым боком, от щеки до мизинца ноги ощущая противное, холодящее брезгливое чувство, впившись в маховичок руля, Беляев мерил глазами расстояние.
Бурый плот взрыхленной земли стартовой дорожки поднимался спереди, снизу… Господи, благослови! Беляев выключил мотор и с ужасом в ту же минуту подумал: «А ну как её раздражит свист останавливающегося винта… Эта гадость слушается свиста, кажется… Что она делает теперь?.. Нет, не смотреть… Не надо смотреть!»
Он мягко мазнул колёсами аппарата землю, еле-еле коснувшись, взмыл чуточку кверху, двинул рулём и, не давая мягко приседавшему на рессорах аппарату окончательно остановиться, припомнив все свои гимнастические познания, которыми славился в школе, оперевшись на руль, как на ребро параллельных брусьев, страшным напряжением мускулов выбросил ноги из сиденья вверх через борт…
И в тот же момент его мозг пронизала страшная мысль. Он забыл про стальные тяжи — они не пустят его!..
Он запутался в стальной проволоке левой ногой, потерял, в силу инерции, точку опоры руля и с коротким криком, жалобно прозвучавшим в его собственных ушах, сунулся обеми руками прямо в страшное кресло.
«Погиб!» — молнией блеснуло у него в голове.
В ту же минуту он почувствовал, как в палец его сквозь тонкую замшевую перчатку впилась словно маленькая иголка…
И чёрная пелена глубокого обморока накрыла его.
К аппарату уже бежали.
Длинный Билль, ополоумевший от страха и удивления при виде своего хозяина, висевшего на стальном каркасе в самой сверхъестественной позе, головой книзу, — не нашёл ничего лучшего, как вытянуть его из аппарата за ноги; увидав безжизненное лицо и змею, впившуюся в его руку, он кубарем покатился прочь, вскочил на ноги и, раскинув длинные руки, отмеривая жилистыми ногами саженные шаги, сломя голову бросился по направлению к судейской беседке, крича во все горло:
— Алло! Кобра!.. Змея! Кобра!.. Убит… клянусь Юпитером!!
Тысячная толпа окружила аэроплан. Сапёры стэками добивали корчащуюся на земле гадину.
Несколько военных и статских врачей старались привести Беляева в чувства, осматривали укус, жестоко перетянули руку выше локтя, чтобы не дать крови разнести яд. Перебивая друг друга, кричали о необходимости прижигания, требовали приборов и… не двигались с места.