Туземцы-сапёры соболезнующе покачивали головами.
Старый фельдфебель, с нескрываемым презрением глядевший на европейских светил, выругался в бороду и буркнул стоявшему рядом отделенному:
— Жаль малого, жаль… Погиб ни за понюшку табаку!.. Разве эти ракшазы помогут… Кабы у нас, на Голубых горах…
Дина, обезумевшая от горя и ужаса, забывшая о свидетелях, о знакомых, с сухими, широко открытыми глазами, без кровинки в лице, поняла фразу туземца, пошатнулась и бессильно навалилась на руку Джеммы.
Торопливо расталкивая толпу, к пострадавшему протискивался Дорн. За ним шёл невысокий, бледный человек с моложавым красивым лицом с небольшими усами.
Они подошли к группе врачей, толпившихся вокруг тела и с приветливой почтительностью раскланявшихся с пришедшими.
— Доктор! — рванулась к нему Дина отчаянно. — Доктор! Вы должны спасти его… Ради Бога! Вы должны.
Человек в белом чесучовом костюме остановил на ней на минуту странный, как казалось, глубоко печальный взгляд лучистых синих глаз и ответил спокойно по-русски:
— Постараюсь!
Потом обернулся к офицерам, тревожно сбившимся в кучу, и сказал торопливо, но совершенно спокойно:
— Будьте добры послать вестового верхом за моим автомобилем. Пусть подъедет по аэродрому прямо сюда… Автомобиль профессора Нуара… да, тёмно-серый. Пожалуйста! Да! Кстати… оттуда пусть вестовой скачет прямо на вокзал и закажет купе в поезд, который идёт через Пашну к Сиккиму… чтобы не терять времени. Благодарю вас!
Он поклонился офицерам и вернулся к коллегам.
— Уже… началось воспаление? — боязливо заметил один из них, указывая на побагровевшую руку Беляева.
Доктор Чёрный молча наклонился к телу, ощупал его и погнул зачем-то руки в суставах, потом раскрыл рот и вытащил язык, уже начавший припухать и покрытый вязкою пеной.
— Отлично! — спокойно выронил он, к большому изумлению врачей. — Вы, коллега, не трогайте его. Дышать для него сейчас самое вредное!! — остановил он одного из них, пытавшегося применить искусственное дыхание.
— Теперь попрошу вас и господ офицеров образовать кругом тела цепь! — продолжал он. — И отнюдь никого не пропускать внутрь. По возможности, нужно заботиться о том, чтобы избегали шуму там, в задних рядах. Ко мне не обращаться ни с какими вопросами, пока я не кончу.
Доктор вынул из кармана микроскопический чёрный пузырёчек и, откупорив его, помочил в нём кончик собственного языка.
Спрятав пузырёк и сморщившись, словно от чего-то очень невкусного, он подошёл к Беляеву, уже обнажённому до пояса врачами, и, поместившись над ним или, вернее, верхом на нижней части его живота, положил правую руку ему под затылок, слегка приподняв его от земли, а левую руку «под ложечку».