В моем кабинете его харизма действовала на женщин точно так же, как и везде. Джоселин Дюрелс, моя секретарша, хихикала, Мьюз краснела, даже Джоан Тарстон, федеральный прокурор, улыбалась, и, по моему разумению, той самой улыбкой, которая блуждала по ее лицу в седьмом классе после самого первого поцелуя.
Многие могли бы сказать, что тут имела значение его должность. Но я-то знал Дейва с молодости. Должность усиливала харизму, но не создавала ее.
Мы обнялись. Я обратил внимание, что у мужчин входит в моду при встрече обниматься, а не пожимать руки. Мне это нравилось — живой, человеческий контакт. Настоящих друзей у меня мало, поэтому те, с кем я обнимаюсь, очень мне дороги и я их всех люблю.
— Посторонние нам здесь не нужны, — прошептал мне Дейв.
Мы подались назад, он по-прежнему улыбался, но я все понял. Быстренько отправил всех за дверь кабинета. Задержалась только Джоан Тарстон. Ее я знал достаточно хорошо. Офис Тарстон находился через дорогу. Мы пытались помогать друг другу. Работы хватало обоим — округ Эссекс отличался высоким уровнем преступности, но Джоан интересовали только крупные дела. На текущий момент — терроризм и политическая коррупция. Если в поле ее зрения попадали другие преступления, она передавала такие дела мне.
Как только дверь закрылась и мы остались втроем, улыбка сползла с лица Дейва. Мы сели за стол для совещаний. Я — с одной стороны, он и Тарстон — с другой.
— Плохо? — спросил я.
— Очень.
Дейв посмотрел на Джоан Тарстон. Та откашлялась:
— Пока мы говорим, мои детективы проводят обыск в благотворительном фонде «Под опекой Джейн». У них есть ордер. Мы забираем всю документацию. Я надеялась, что все пройдет тихо, но кто-то предупредил прессу.
Я почувствовал, как пульс ускорился вдвое.
— Бред какой-то.
Оба промолчали.
— Это работа Дженретта. Он давит на меня, чтобы я дал поблажку его сыну.
— Мы знаем, — откликнулся Дейв.
— И что?
Он посмотрел на Тарстон.
— От этого обвинения не становятся ложными, — заметила она.
— О чем вы говорите, черт побери?
— Нанятые Дженреттом сыщики времени зря не теряли. Они нашли определенные нарушения. Обратили на эти нарушения внимание одного из моих лучших следователей. Он тоже провел расследование. По-тихому. Мы знаем, какой урон подобные обвинения, даже ничем не подтвержденные, могут нанести благотворительному фонду.
Мне все это не нравилось.
— Вы что-то нашли?
— Твой шурин снимал сливки.
— Боб? Быть такого не может!
— Он вывел из фонда как минимум сто тысяч долларов.
— Куда?
Она протянула мне два листа бумаги. Я их просмотрел.
— Твой шурин строит бассейн, не так ли?