Жутко депрессивная, об идеальной любви — она есть, но ее не найти. Но Люси обожала такие рвущие душу песни. Я постучал в дверь. Мне не ответили. Нажал на кнопку звонка, постучал еще. Никакой реакции.
— Люси!
Ничего.
— Люси!
Я постучал вновь. Действие болеутоляющего, которое дал мне доктор, сходило на нет. Швы в боку давали о себе знать. Каждое движение, казалось, рвало кожу.
— Люси!
Я попробовал ручку. Дверь заперта. Подошел к каждому из двух окон. Ничего не разглядел. Ни одно не открывалось.
— Отзовись. Я знаю, что ты дома.
За спиной послышался шум подъезжающего автомобиля. Мьюз. Она остановила автомобиль, вышла.
— Вот.
— Что это?
— Мастер-ключ. Взяла в службе безопасности кампуса.
Она протянула мне ключ и направилась к автомобилю.
Я вставил его в замок, постучал еще раз, повернул. Дверь открылась. Я переступил порог, закрыл за собой дверь.
— Не зажигай свет.
Люси.
— Оставь меня одну, Коуп, хорошо?
Заиграла следующая песня. Алехандро Эсковедо[49] спрашивал, какая любовь убивает.
— Знаешь, тебе пора выпустить альбом «Самые депрессивные песни всех времен».
Я услышал короткий смешок. Мои глаза привыкли к густому сумраку. Наконец я увидел, что Люси сидит на диване. Шагнул к ней.
— Не надо.
Но я ее не послушал. Сел рядом. В руке она держала бутылку водки. Наполовину пустую. Я осмотрел квартиру. Ничего личного, ничего нового, ничего яркого и счастливого.
— Айра… — выдохнула она.
— Мне жаль, что так вышло.
— Копы сказали, он убил Джила.
— А что думаешь ты?
— Я видела кровь на заднем сиденье. Он стрелял в тебя. Да, конечно, я думаю, он убил Джила.
— Почему?
Она не ответила. Глотнула водки прямо из горлышка.
— Почему бы тебе не отдать мне бутылку? — спросил я.
— Потому что я такая, Коуп.
— Нет, не такая.
— Я тебе не подхожу. Ты не сможешь меня спасти.
Я перебрал несколько ответов, но от всех за милю несло штампом. Поэтому промолчал.
— Я тебя люблю, — продолжила Люси. — Я хочу сказать, не прекращала любить. У меня были мужчины, отношения. Но ты присутствовал всегда. В комнате с нами. Даже в постели. Глупо, конечно, тогда мы были еще детьми, но так уж вышло.
— Я понял.
— Они думают, что Айра, возможно, убил Марго и Дуга.
— А ты думаешь, нет?
— Он просто хотел, чтобы прошлое не возвращалось. Понимаешь? Слишком много оно причинило боли. А потом, увидев Джила, он, должно быть, решил, что это призрак, который вернулся, чтобы напоминать ему о прошлом.
— Мне очень жаль, — повторил я.
— Иди домой, Коуп.
— Я бы предпочел остаться.
— Решение принимаешь не ты. Это мой дом. Моя жизнь. Иди домой. — Она вновь глотнула водки.