В любом случае, Говорухин оставался единственным владельцем чудо техники, и в скором времени сосредоточил в своих руках огромное количество компромата на влиятельнейших людей Такера. Он был уверен, что в будущем это поможет ему выпутаться из многих передряг. Пока не знал, из каких точно, но был уверен. А это главное.
В этот раз Говорухин рассчитывал пополнить библиотеку съемками Шепко, рыскающего по ресторану. На Шепко набралось достаточно компромата — засадить того за решетку, в принципе, можно было уже сейчас — но ничего не бывает слишком много.
«Кто именно опередил Шепко, мы узнаем вечером, — подумал Говорухин, — и нагрянем. И вернем диски. И накажем, чтоб не брали чужое, у-уроды» Можно было бы раздобыть информацию об Андрее Попове еще раз, но, во-первых, это опять риск, а во-вторых, взять наглого софтера это же теперь дело принципа! Тихо взять, без лишнего шума, чтобы была возможность жестоко наказать.
«Мы неплохо относимся к софтерам, — подумал Говорухин, — все-таки похожими делами занимаемся. Но урод залез не туда, куда следовало. И получит по заслугам».
Говорухин пошел к подсобному помещению, толкнул носком берца дверь, впуская свет, и снял очки.
Камера висела там, где он ее закрепил. Невооруженным глазом не углядишь. Только слабое красное свечение, да алая точка света мигнула, фиксируя возникший силуэт.
На всякий случай Говорухин внимательно осмотрел подсобку — ничего, кроме двух бумажных коробок — снял камеру и вернулся к автомобилю.
Виртуальная игрушка здорово поработала. Сейчас он скачает видеофрагменты на домашний виромат, а после смены разберется с уродами как следует.
В автомобиле надрывалась рация. Говорухин сел за руль:
— Морозов? Ну, что, исчезли точки?
— Кто… что?.. — растерялся Морозов, до этого несколько минут безуспешно пытавшийся докричаться до напарника.
— Точки на экране, говорю, исчезли?
— Э… да. Кто это был?
— Какие-то легалы из депутатов. Пикник устраивали, на обочине, чтоб их. Сообщи в штаб, что я попросил их жарить шашлыки где-нибудь в другом месте. Через несколько минут буду.
Морозов ответил, что да, понял, и отключился.
Говорухин положил руки на руль, глубоко вздохнул.
— Мы их накажем, — глухо сказал он, — и софтера проклятого. И Шепко. И Попова. И всех остальных. Всех.
Но позже.
А пока он надел очки, скрывающие глаза от чересчур яркого мира, и завел мотор.