— И почему людям всегда нужно чего-то ждать? Я хочу… — Она прикусила мочку его уха и прошептала пару творческих предложений о том, чего в данный момент хочет она.
— О, Господи.
Он сам не был уверен, что это было, благодарственная молитва или мольба о помощи. Но он был абсолютно уверен, что его сила воли имеет свои пределы, и сейчас он стремительно к ним приближался.
— Хорошо, хорошо, давай просто успокоимся на минутку. Мэлори. — Она скользнула руками по его телу, и когда ее нетерпеливые пальчики протанцевали ниже, еще ниже, он почувствовал, что его глаза медленно закатываются. — О, черт, стой.
— Я стою. — Она откинула голову, чтобы послать ему озорную улыбку.
— Ха-ха. Ну да, ты стоишь. — Он обхватил руками ее запястья и не без сожаления поднял ее деятельные руки на свои плечи.
Он был напряжен как струна.
— Сейчас у нас есть выбор. Ты можешь возненавидеть меня утром, или я сам себя возненавижу. — Ее глаза блестели, а губы изогнулись в кошачьей улыбке, которая заставила его горло мгновенно пересохнуть. — Боже, ты прелестна, когда наполовину пьяна. Тебе лучше лечь.
— Хорошо. — Она снова прижалась к нему и потерлась об него бедрами. — Давай.
Скользкие узлы похоти стянули все его внутренности.
— Я просто собираюсь уйти от красивой пьяной женщины.
— Угу. — Она поднялась на цыпочки, чтобы вновь потереться своими губами о его. Даже сквозь одежду она чувствовала бешеный стук его сердца. — Я знаю, что делаю, и я знаю, чего хочу. Это пугает тебя?
— Изрядно, да. Сладкая, я пришел, чтобы поговорить с тобой о том, о чем я сейчас уже и вспомнить не в состоянии. Почему бы мне не сделать нам по чашке кофе и не…
— Похоже, я все должна делать сама. — Одним плавным движением она скинула ночную рубашку через голову и метнула ее в сторону.
— Ох, Боже всемогущий.
Ее тело было розовым и белым — восхитительным — с этими элегантными прядями волос, ниспадающими на грудь. Не отрывая от него взгляда своих синих глаз, она снова приблизилась к нему.
Ее руки обвились вокруг его шеи, горячий шелк ее губ искушал и непреодолимо притягивал.
— Не бойся, — прошептала она. — Я очень хорошо о тебе позабочусь.
— Не сомневаюсь. — Он не успел осознать, как его руки потерялись в сексуальной массе ее волос. Здравый смысл никак не мог найти выход в путанице боли и жажды его тела. — Мэлори, я не герой.
— А кому нужны герои? — Со смехом, она ущипнула его за подбородок. — Будь плохим, Флинн. Будь по-настоящему плохим.
— Ну, если ты этого хочешь. — Он повернул ее кругом, так что теперь она оказалась прижатой к двери. — Я надеюсь, ты вспомнишь, чья это была идея, и что я пытался…