Так как выбор оставили Флинну, они ели итальянскую еду, но алкоголь улучшился с паршивого пива до бутылки виски «Джонни Уокер Блю», которое принес Брэд.
Картины стояли у стены, в то время как они трое сидели на полу. Мо занял диван.
— Я не настолько разбираюсь в искусстве, — начал Флинн.
— Но ты знаешь, что тебе нравится, — закончил за него Брэд.
— Не собираюсь опускаться до клише.
— На самом деле, это справедливое утверждение, — согласился Джордан. — Искусство, по своей исконной природе, субъективно. «Чашка супа» Вархола, «Нежный взгляд» Дали, «Мона Лиза» Да Винчи. Все это на любителя.
— Невозможно сравнивать «Водяные лилии» Дали с «Леди в голубом» Пикассо, как невозможно сравнивать Дэшела Хаммета со Стейнбеком. Стиль, замысел, восприятие.
Флинн закатил глаза и посмотрел на Брэда.
— Что я хотел сказать, прежде чем вы двое устроили тут маленькую интеллектуальную интерлюдию, так это то, что по моему мнению, один и тот же человек написал обе эти картины. Или, если это все же были два человека, то один из них подражал стилю другого.
— О. — Брэд поболтал жидкостью в своем стакане и ухмыльнулся. — Ну что ж, я, пожалуй, соглашусь с этим. И что нам это говорит?
— Это скажет нам больше, если мы протестируем картину Джордана. Мы уже знаем, что два других полотна написаны с более чем пятисотлетней разницей по времени. Теперь нужно узнать, к какому времени отнести картину Джордана.
— Пятнадцатый век.
Флинн обернулся и уставился на Джордана.
— Ты уже датировал ее?
— Пару лет спустя, после того как купил. Мне нужно было избавиться от лишнего барахла. Оказалось, она стоила в несколько раз больше, чем я заплатил за нее. Приятно, конечно, но в то же время, если задуматься, это странно, так как в Галерее цены скорее завышенные, но никак не заниженные.
— Почему ты вообще купил ее? — удивился Брэд.
— Не знаю, как много раз я сам задавался этим вопросом. Я даже не знаю, почему я пошел туда в тот день. Обычно я стороной прохожу подобные места. А потом я увидел картину, и она буквально захватила меня. Этот момент между невинностью и силой, всего в одном дыхании до исполнения судьбы. Он вытащит меч, вы знаете. И в это мгновение мир изменится. Родится Камелот, и судьба Артура будет определена. Он объединит людей, будет предан женщиной и другом, и породит своего будущего убийцу. В этот момент он всего лишь мальчик. В следующий — он станет королем.
— Есть мнение, что он был рожден королем.
Джордан помотал головой на замечание Брэда.
— Нет, пока не взялся за рукоять меча. Он мог просто пройти мимо. Интересно, что бы он выбрал, если бы знал последствия. Слава и величие, конечно, и кусочек мира, но потом ложь, предательство, война. И ранняя смерть