Она сама подошла близко к этому, когда рисовала. Всего шаг до техничного совершенства. И многие мили до той магии, что создает изобразительное искусство.
— Но когда ты способен выразить на холсте чувства и эмоции, это не просто талант, это гений, — продолжила она. — Это откровение, истинная красота. Когда у тебя это есть, ты освещаешь мир. Вы почти слышите, как бьется его сердце, не так ли? — спросила она, изучая молодого Артура. — Видите, как трепещут его мускулы, когда он берется за рукоять? Это и есть истинная сила художника. Я бы все отдала — все, что угодно, за способность создать что-то подобное.
Внезапно она почувствовала озноб, две змейки жара и холода пробежали по ее телу. В мгновение, равное одному удару сердца, ее пальцы, казалось, обожгло огнем. И в то же мгновение что-то внутри нее открылось и озарило все ярким светом, и она увидела, как это могло бы быть сделано. Должно быть сделано.
Это знание наполнило ее до краев, лишило дыхания.
И мгновенно прошло.
— Мэл? Мэлори? — Зоя опустилась рядом с ней и прикоснулась к ее плечу. — Что-то не так?
— Что? Нет, ничего. У меня на секунду закружилась голова.
— Твои глаза стали такими странными. Огромными и темными.
— Должно быть, из-за света. — Но она ощущала странную тошноту, открывая сумочку, чтобы достать свое увеличительное стекло.
В естественном освещении она начала медленное, тщательное изучение каждой картины.
Тень, всего лишь намек на форму, скрывается в глубокой зелени леса. И две фигуры — мужчина и женщина — смотрят на мальчика с заднего плана. С цепочки на талии женщины свисают три золотых ключа.
— Что ты думаешь? — спросила Дана.
— Теперь у нас есть два варианта. — Раздумывая, Мэлори села и повела плечами. — Мы можем убедить Брэда или Джордана отправить на экспертизу их картины, чтобы выяснить один это автор или нет. Но поступая так, мы рискуем привлечь лишнее внимание к нашему делу.
— А другой вариант? — спросила ее Зоя.
— Мы можем удовлетвориться моим мнением по этому поводу. Весь мой опыт и образование говорят о том, что эти картины написаны одним и тем же человеком. Тем же, что написал картину в Варриорс Пик.
— Если мы с этим согласимся, что нам это дает? — потребовало Дана.
— Мы должны подумать, что нам говорят картины. И мы должны вернуться в Варриорс Пик. Мы спросим Ровену и Питта, как получилось, что как минимум две из этих картин были написаны с разницей в столетия.
— Есть и другой вариант, — спокойно сказала Зоя. — Мы примем магию. Мы поверим.
— У меня всегда найдется время для трех привлекательных мужчин, — едва ли не промурлыкала Ровена, проводя Флинна, Джордана и Брэда в маленькую гостиную, где целиком и полностью господствовала картина с изображением Дочерей в Стекле.