По плоскости крыла прошел слюдяной блеск — стрекоза шевельнулась, повернула голову, огромные фасеточные глаза, казалось, смотрели сразу на всех. Илья вздрогнул — она живая.
— Ух, ты, голова большая, какая! Интересно, она о чем-нибудь думает? — Анюта снова потянулась ее погладить. Эй!.. ты о чем-нибудь думаешь?
— Осторожней! — Илья поймал ее за руку.
— Чего? — недоуменно повернулась к нему девушка.
— Куда ручонки-то суешь? Она ж не сдохла еще… Смотри, как пастью шевелит! Зараз пол пальца отхватит. На фига ты ее сюда приволок? — он сердито обернулся к Мареку.
— Чего ты так шугаешься? — удивился тот. Словно там крокодил сидит… Да это ж можно сказать, первый абориген! Посланец, так сказать, этого мира! Поздравляю с первым контактом! — Марек еще раз тряхнул коробку, стрекоза опять не шелохнулась.
— Контактер, блин, выискался! Прибей ее до конца… или выкини в окно! Пусть летит кверху жопой! Дай я сам выкину! — Илья попытался забрать у него коробку.
— Э-э!.. отстранился от его рук Марек. Ты чего такой агрессивный?!
— И, правда что! Чего она тебе сделала? — Анюта уцепилась за коробку со своей стороны. Дайте мне… я ее своим теткам покажу!
Но «первый абориген» решил по-своему. Сухо затрещали крылья, коробку толкнуло и дернуло так, будто оттуда вылетело не насекомое, а птица. Марек испугано шарахнулся в сторону. Проследить стремительный движение стрекозы не успевал глаз. Это был не вихляющий полет бабочки или грузное прямолинейное передвижение жука. Стрекоза мелькнула туда-сюда по комнате, на краткий миг зависла над поверхностью стола и безошибочно метнулась в открытое окно. Только бумаги разлетелись по столу.
— Ну, вот! — Анюта подошла к окну и легла локтями на подоконник, будто пытаясь рассмотреть, куда именно улетела стрекоза. Улетел наш абориген… наверное тебя испугалась, — она повернулась к Илье. Нервный ты какой-то стал… по ночам кричишь…
— Себя вспомни! — огрызнулся тот.
— Ты чего, Ильюха, никак, стрекоз боишься? — Марек, криво ухмыляясь, смотрел на друга.
— Я? — Илья сделал презрительное лицо. Я даже твою физиономию не боюсь ночью увидеть! Тем более стрекозу какую-то, вонючую! — он отвернулся и сделал вид, что ищет что-то в ящике письменного стола. Не объяснять же им, что это никакой не страх, а обыкновенная брезгливость, помноженная к тому же на гигантские размеры насекомого. Кто знает, что придет в ее лупоглазую голову?
Когда-то давным-давно в раннем детстве, он посмотрел документальный фильм про насекомых, где с большим увеличением и во всех подробностях показывали их противоестественные фасеточные глаза, суставчатые лапы, отвратительные щетинистые хоботки и жуткие жвала. Крошечные существа, многие из которых были совершенно безобидными, в один миг обернулись для него жуткими монстрами. Илья потом часто видел знакомые черты у всевозможных чудищ, порожденных Голливудом. Именно насекомые вдохновляли режиссеров создавать монстров по их образу и подобию. Страх с возрастом прошел, а брезгливость и отвращение, особенно к крупным инсектам, осталась. Даже давить их было противно. А тут, поди ж ты… детские фобии, оказывается, возвращаются. Да еще и сон этот дурацкий! Он искоса глянул на подругу. Что, интересно, она про него подумала?