Чос, израсходовав дротики, бился на мечах с приятелем бар Гайта, который кружил рядом с лошадьми, пытаясь забраться в седло. Это не получалось, но и Чос достать врага не мог — его оружие, меч ратника Береговой Охраны, был ладони на три покороче. Одинцов вырвал копье из пальцев трупа, валявшегося на песке, подскочил со спины и съездил последнего противника древком по темени. Ноги его подогнулись, Чос занес клинок, но, поглядев на хозяина, опустил оружие.
— Этого не убивай. Хочу допросить, когда очухается.
— Как скажешь, мой господин. Я пойду проверю, если кто еще живой. И… хмм… у них могут быть всякие полезные вещицы, что пригодятся бедному ратнику.
Чос исчез, и в полумраке за спиной Одинцова послышались звуки ударов и предсмертный хрип. Потом шуршание, шелест, позвякивание… тот мелодичный звон, который не спутаешь ни с чем.
Оруженосец вернулся, прихватив свои дротики и кинжалы Одинцова.
— Взгляни, хозяин, что я нашел. — Чос раскрыл кожаный мешочек, один из нескольких висевших у него на поясе. — Серебро! У каждого! А рожи все такие, что даже Шебрет икнет с перепуга. Парни из Ситты, с Полночного конца. Точно! Там все разбойники!
— Не ошибаешься?
— Никак нет. Я сам оттуда. Это нанятые убийцы, хозяин. А вот на что их наняли…
Он высыпал в ладонь Одинцова увесистую горсточку серебра. Монеты были вдвое больше айденских, с волнистым краем и утолщением в центре, вокруг которого змеились письмена. С другой стороны был отчеканен странный герб — паук с человеческим лицом. Кажется, женским.
— Узнаешь, мой господин? Это ксамитские деньги, — сказал Чос, заметив, что Одинцов нахмурился. — Не успели поменять. Или не захотели — эти монеты в Стамо хорошо идут. У контрабандистов, которые…
Тут приятель бар Гайта пошевелился, раскрыл глаза и сел, потирая ушибленный затылок.
— Деньги возьми себе, — распорядился Одинцов, поворачиваясь к пленнику. — Как тебя зовут, каналья? — спросил он, вытащив кинжал и грозно сверкнув глазами.
— Агухад бар Минт, родом из Посса, что в провинции Стамо, — пробормотал тот, с опаской поглядывая на лезвие.
— Агу, значит… — Одинцов пощекотал его острием под челюстью. — Плохи твои дела, Агу, очень плохи. У тех, что на меня напали, у разбойников, нанятых бар Гайдом, нашлось ксамитское серебро. У каждого по кошелю — вон, висят они на поясе у моего человека. Откуда деньги, как ты думаешь?
Бар Минт угрюмо молчал.
— Думаю, если в твоем кошеле покопаться да обыскать твоих приятелей, тоже монетку-другую выловим. Такую, знаешь, с пауком… А если вы от них избавились, менялу разыщем. Люди вы заметные, и опознать вас нетрудно.