Нет, не последнего! По ту сторону костра застыла тонкая фигурка с дротиком в одной руке и мечом в другой. Что успела заметить Р'гади за ту минуту, пока шла стремительная схватка? Блеск клинков? Смутные тени, метавшиеся за ослепительными языками пламени? Теперь костер пригас, открыв ее взгляду мертвые тела соплеменников и могучую фигуру победителя со странным оружием в руках.
Он убил всех… Всех троих! Какая магия, какое злое колдовство помогало ему? Да, он сильный, быстрый… Но в степные разведчики выбирают лучших бойцов эдората! Т'роллон бросал ножи без промаха… бородатый М'тар был мастером клинка… а З'диги двигался быстрее молнии… Айденский пес убил их… И еще К'хида, опытнейшего борца, силача П'ратама и молчаливого метателя дротиков К'ролата. Кого же они изловили в ночной степи себе на горе? Может, дьюва, злого духа, чьи силы неизмеримо превосходят человеческие? Недаром он сумел высвободиться из пут…
Одинцов перепрыгнул через костер, что положило конец раздумьям Р'гади. Ему не хотелось убивать эту женщину, вернее, молодую девушку; вряд ли она встретила двадцатую весну. И она действительно была красива! Очень красива! Ее смуглое лицо и тело источали влекущую и таинственную прелесть женщин Востока, к которым Одинцов всегда был неравнодушен. Он видел таких в Иране и Ираке… Пожалуй, решил он, эта девушка похожа на цыганку — и золотистым оттенком кожи, и стройной талией, и гордой осанкой, — но черты ее были тоньше, мягче, напоминая скорее женщин Персии или Аравии. Она не походила ни на Тростинку, ни на Зию и Лидор, что казалось Одинцову особенно привлекательным. Лишить ее жизни? Что за кощунственная мысль!
Он медленно опустился на землю рядом с костром, отложил чель и, с трудом подбирая слова, произнес свои первые фразы на ксамитском:
— Не бойся. Я не причиню тебе вреда. Я не хочу тебя убивать.
Девушка вздрогнула — видимо, пораженная тем, что он знает ее язык. Затем, отступив на пару шагов и покачивая дротик, она с независимым видом заявила:
— Пока у меня в руках это, бояться надо тебе.
Одинцов усмехнулся, соображая, как бы половчей заморочить голову своей хорошенькой противнице и кончить дело миром. Так сказать, полюбовно. Он твердо решил обойтись без кровопролития — разве что совсем крохотного, почти символического… если Р'гади окажется девственницей… Он снова улыбнулся девушке, стараясь, чтобы его усмешка не выглядела откровенно плотоядной.
— Ты думаешь, я боюсь твоей палки с колючкой? С чего ты решила, что дротиком можно нанести мне рану? Лишь потому, что я прикинулся потерявшим сознание и позволил вам притащить меня в свой лагерь? Ну, ты видишь, чем это кончилось! — Он широко повел рукой в сторону лежавших в траве тел ксамитских воинов.