Ильтар продолжал что-то толковать ему. Одинцов потянулся за кувшином, наполнил кубок и прислушался.
— Ваши имперцы опять затевают поход на Юг… Наняли нас, боятся тяжелой пехоты Ксама. Что ж, мы пойдем… Битвы, добыча, женщины, новые места… Интересно! Я поведу хайритскую тысячу, десять сотен тархов, и ты бы мог взять один отряд. Конечно, если останешься в живых после завтрашней схватки и воины почтят тебя доверием… Кстати, Ольмер — сотник. Отличный боец, но плохо ладит с людьми.
Одинцов понял намек.
— Я с ним справлюсь, — спокойно произнес он, отхлебнув терпкого айденского вина.
— Справлюсь! Как же! — Ильтар недоверчиво покачал головой и отодвинул кубок. — Идем, Эльс! Покажу тебе кое-что.
Они поднялись и нога в ногу зашагали к хайритскому лагерю.
— Если ты и побьешь этого недоумка, проблем останется немало, — буркнул Ильтар. — Я слышал, до этого… до несчастья с твоим отцом… ты вроде командовал одной из полуорд столичного гарнизона?
Не вдаваясь в детали, Одинцов молча кивнул.
— Значит, умеешь проверять, приказывать и наказывать… Но хайритская сотня — не айденская полуорда. Это только так говорится — сотня… Сотня боевых тархов да полсотни запасных… — Одинцов понял, что вождь имеет в виду огромных шестиногов, которыми он любовался перед дракой с Ольмером. — …Всадников двести человек да тридцать обозных… Большое хозяйство! И сражаемся мы совсем иначе, чем твои южане… Опять же надо знать животных… у нас мальчишки в пять лет залезают тарху на шею… с десяти — мечут стрелы не хуже взрослых…
Одинцов слушал, кивая головой и усмехаясь про себя. Знал бы брат Ильтар, какие отряды и каких бойцов водил он в сражения! От диверсантов ГРУ до безжалостных ангольских партизан… На этот раз будут всадники на шестиногих скакунах… Пусть так!
Внезапно Ильтар замолк и бросил на него странный, будто бы вопросительный взгляд.
— Что-то я разболтался о наших хайритских делах. Будешь жив, сам во всем разберешься. Скажи-ка мне, брат… — он явно испытывал неловкость, — скажи, во имя Семи Ветров, что случилось со старым Асрудом?
Одинцов полоснул по горлу ребром ладони и испустил печальный вздох, как то приличествовало случаю. Все-таки в этом мире Асруд был его отцом.
— Да, об этом мы слышали, — сочувственно закивал головой Ильтар, не уточнив, кого он понимает под этим «мы». — Слышали и сожалеем. У нас долг перед Асрудом — ведь он спас женщину нашего Дома, сестру моей матери, выкупил ее у длинноусых. И он наверняка был достойным человеком, раз она сделалась его женой и родила ему сына. Тебя!
Он хлопнул Одинцова по плечу, и тот, с прежней скорбной миной, поинтересовался: