— Слушай, ты можешь идти нормально, не крутиться?
— Нет, а ты чего отстаешь?
— Я не отстаю, я тебя страхую.
— Ты что, думаешь, что они решатся вот так, средь бела дня, в центре города?
Андрей только хмыкнул, глянув на друга сверху вниз.
— Тоже мне, нашел проблему. Кеннеди грохнули средь бела дня, и ничего.
Высочайший пример подействовал. Стриж немного поутих и некоторое время сосредоточенно провожал взглядом каждую проезжающую машину, особенно зеленого цвета, косился на подворотни и балконы. Но потом он отвлекся на одну очень хорошенькую девушку, затем на другую. Но совсем забыть об опасности его заставили десять гулливерш, очевидно, баскетбольная команда. Стрижа с его довольно скромным ростом подобные гренадерши всегда приводили в восторг.
— Нет, ты посмотри какие, особенно те две негритянки!
— Да ты под ноги себе смотри! — возмутился Андрей, выдергивая товарища чуть ли не из-под колес какого-то сумасшедшего «Вольво», свернувшего во двор дома без всяких сигналов поворота. Проводив внимательным взглядом подозрительное авто, он обернулся к Стрижу и высказал свое мнение о его поведении.
— Не хотел бы я долго быть твоим телохранителем, — закончил он свою речь вполне уже ласково.
— Чего это так?
— Не чувствуешь всю остроту момента.
— Да ну тебя! Такой день, такие девушки! И вообще, я привык тебе доверять.
Кое как, но все-таки добрались до нужного им дома, с блаженством нырнули в прохладную пасть подъезда. Дом оказался послевоенной постройки, с широкими пологими лестницами, высокими потолками. В отличие от полутемных «хрущевок» с их небольшими окнами-бойницами, лестничная клетка этого дома прекрасно освещалась благодаря громадному витражу из цветного стекла, проходящему как единое целое через три этажа четырехэтажного здания. Но Андрей все-таки внимательно поглядывал вверх и вниз, пока Стриж звонил в нужную им квартиру.
Дверь открыл высокий худощавый парень в легкой серой тенниске и светло-коричневых летних брюках. Сначала Стриж подумал, что они ошиблись адресом, настолько его облик мало совпадал со стереотипом работника всеслышащего и всезнающего ведомства. Но хозяин сам развеял все сомнения, радостно улыбнувшись и распахнув пошире дверь:
— Проходите, давно жду.
Проведя гостей через обширную прихожую, он показал рукой на одну из дверей.
— Сюда, пожалуйста.
"А хорошо живет комитетчик, трехкомнатная квартира, с раздельными комнатами, кухня громадная, не то что у нас", — подумал Стриж, успевший оценить старомодное благородство планировки.
— Это квартира моего отца, — словно прочитав его мысли, сказал идущий сзади хозяин квартиры, — он у меня был кадровый военный, почетный гражданин города. Отличился при его обороне во время войны. Этот портрет, — он показал рукой на большой поясной портрет бравого военного с внушительным «иконостасом» медалей и орденов на груди, — писал знаменитый в свое время художник Брагин к тридцатилетию Победы.