Он засмеялся. Потом спросил:
— А бросить можешь?
— Не знаю. Стимул нужен.
— А что для тебя стимул?
Ленка помолчала несколько секунд.
— Не знаю, может быть, любовь. Все остальное как-то поблекло.
Анатолий, уловив по голосу, что задел что-то глубинное своим простым вопросом, отбросил сон. Лена, положив голову на его руку, продолжала:
— Денег не было, о деньгах мечтала. Сейчас деньги есть, а счастья нет. Друзья были, подруги. И этого лишилась. Вот и осталась одна надежда…
Стриж совсем проснулся. В полумраке Ленкиного лица не было видно. Вдруг он почувствовал что-то влажное на сгибе локтя и по вздрагивающим плечам понял, что она плачет. Черт, что за наказание! Каждый раз, сталкиваясь с женскими слезами, он терялся, не знал что делать, только внутри что-то начинало тяжело и мучительно болеть, словно невидимые жернова перемалывали в порошок и его душу.
— Лен, ну что ты, Лен? — Он гладил ее по волосам, целовал руки и шею, говорил какие-то необязательные и глупые слова. Только голос дрожал от муки и боли. Она совсем уж в голос разрыдалась, потом потихоньку затихла, только шмыгала носом, вслушиваясь даже не в слова Стрижа, а в его голос.
— Ты уж прости, — начала оправдываться она, — накатило что-то. Знаешь, сейчас мне очень одиноко. И так-то друзей мало имела, а сейчас последних растеряла. Те двое, уж какие вроде подруги были, и то предали.
— За что они тебя так?
— Ну, одна просто до денег всегда была жадная. А другая… Я ее недавно в угол зажала, спрашиваю: "Ну, говори, за что ты так со мной?" Все оказалось очень просто. Мы с ней класса с третьего дружим. Девчонка такая невидная, толстая, вообще звезд с неба не хватала. Так вот, она все эти годы мне жутко завидовала. У меня и учеба легко шла, и папа начальник, и на юг каждый год, а тут еще и балетная школа. Помню, как она радовалась, когда я вернулась оттуда, все расспрашивала, как, почему. Я-то, дура, думала, она радуется от того, что со мной снова будет, а это просто порода людей такая есть: если другим плохо — им хорошо, и наоборот.
Вот такая у меня была подружка.
— Избила? — спросил Стриж.
Лена кивнула головой.
— Еще как. Давай спать, что ли? — Она перевернулась на бок, сладко зевнула.
"С ума от нее можно сойти! То рыдает, то спи… Ну и перепады", — подумал Анатолий. Ему показалось, что он уже не уснет, слишком ясной и светлой была голова. Но минут через пять оба уже спали, мирно и ровно дыша.