В отличие от Аньки, у меня в жизни было мало веселья. Я к нему просто не привыкла. Слушая Поликарпову, я вдруг ясно осознала, что нас объединяет не только внешнее сходство. Нам обеим не хватает игры. Мне не хватило игр в детстве, Аньке… Пожалуй, она вообще без них не может. Если только придуманные Анькой игры не закончатся плачевно для нас с сыном…
Я поинтересовалась, как наследница Чапая думает развлекаться с моей помощью.
– Ну я ведь начала тебе рассказывать, а ты меня перебила! – воскликнула Анька и опять завелась минут на двадцать.
Я плохо ее слушала – уже через пару минут, задумавшись над тем, в самом ли деле у Аньки есть психические отклонения, как считает Инесса, или все это лишь прихоти умирающей со скуки доченьки богатого папочки. Может быть, Анька хочет постоянно быть в центре внимания? Может, ей не хватает простых человеческих отношений, простых человеческих чувств? Зачем устраивать все эти игры, которые она предлагает? Зачем ей изображать меня, а мне – ее? Но с другой стороны… Я не могла решиться. Осторожности-то мне не занимать.
– Лерка! – Поликарпова грохнула кулаком по столу. – Ты меня слушаешь или нет?
– Я слушаю, – встрял Костик. – Очень интересно.
– Аня, – посмотрела я на гостью, – чего ты добиваешься?
Веселость слетела с ее лица, взгляд стал жестким.
– Что ты имеешь в виду? – спросила она другим тоном.
– Я имею в виду твою конечную цель, – спокойно ответила я.
Анька замолчала, уставилась в окно, потом сходила за сигаретами. Я попросила ее курить на балконе или на лестничной площадке.
– Пошли вместе на балкон, – предложила она.
Костик хотел последовать за нами, но я сказала ему, что нечего дышать дымом. Анька глубоко затягивалась, выпускала дым, облокотившись о металлическую планку, и смотрела вдаль. Она молчала, молчала и я, прислонившись к стене.
– Я знаю, что ты согласилась на предложение Инессы, – наконец заявила она. – Я заплачу больше.
Анька посмотрела мне в глаза.
– Изображать меня ты не будешь. Это я сделаю сама.
– То есть?
– Для дорогих родственничков я исчезла. Уже исчезла. Нет меня. Где я – неизвестно. Никому. Сейчас, к сожалению, нельзя быть уверенной в том, кто на кого работает. Поэтому я предпочитаю ничем ни с кем не делиться. Выдаю информацию по минимуму. Добавляю кучу шелухи. Вот ты, например, просто отключаешься, когда идет «шелуха». Молодец. А другие слушают, пытаются вникнуть – и окончательно запутываются. Что я говорила? Что хотела сказать? Ответить потом не могут. – Анька затушила одну сигарету и тут же закурила вторую. – Не знаю, начались поиски или еще нет. Но я решила, что пора делать ноги. И сделала. К тебе обратятся в самом скором времени. Но работать вместо тебя буду я. Если тебя волнуют деньги – все твое. Все, что получишь от Инессы. И я добавлю. За молчание. Знаешь, как в том анекдоте про киллера? Плачу пять за работу и еще десять за то, что не расскажешь журналистам. Но тебя журналисты беспокоить не будут. Инесса их близко не подпускает. И ты не должна никому говорить про наши с тобой разговоры.