Затем она прошлась по всей квартире, внимательно оглядывая результаты нашей работы.
– Пошли! – вывела ее из задумчивости я. – Хватит уже! Завтра вернемся, если захочешь.
– Возвращаться будешь ты, – спокойно ответила мне Анька. – С ребенком.
– Что?! – взревела я.
Анька кивнула и пояснила, что мы с Костиком придем, не таясь, днем, и я начну убирать квартиру – будто бы делала это все три года. Поликарпова напомнила, что мысль сидеть тут в засаде первой посетила меня, а не ее, Анька эту идею лишь развивает. Лариске позвоним – от меня, предупредим на всякий случай, что ее подругу зовут Лера и живу я там-то и там-то. Лариска – баба понятливая и не имеет дурной привычки задавать лишние вопросы. В общем, посмотрим, заявится кто-то сюда или нет.
– А если нас с Костиком… – промямлила я.
– Кто вам что сделает? Ведь те, кто убил Степана, хотели подставить меня, – заявила Анька. – А тут ты с ребенком. Решат, что ошиблись. Ведь нигде не написано, что тут бывала я, а не ты. Кто докажет? Перепутали. Не знали о твоем существовании. Ты появлялась без ребенка, когда он в школе. Или где он там у тебя был этим летом?
– А Степан? – Я кивнула на рулон.
– Степан… – протянула Анька. – Тоже ошибся. А потом, что ты волнуешься? Его же тут не будет. И не было. Откуда ты вообще можешь знать про Степана? Забудь. Ты его ни разу в жизни не видела. И поди докажи, что тут труп валялся. Представь: приходят люди Инессы, видят, что здесь ты, а не я, и заявляют, что тут лежал убитый Степан. Что ты делаешь? Смотришь на них большими круглыми глазами, говоришь: «Вы спятили, ребята». И что они? Будут настаивать, что сами убивали? А труп взял и испарился. Или решат, что недобили, и он где-то прячется, или Инесса их отправит в психушку. Вместо меня. У нее же там знакомства. А вообще завтра, если захочешь, можешь выкинуть все мужские вещи, какие тут найдешь. А можешь не выкидывать. Мало ли с кем ты тут встречалась? Не хотела водить мужиков в свою квартиру, где ребенок. Кстати, не забудь все хорошенько протереть, чтобы не осталось отпечатков пальцев. А вообще-то… Не будем откладывать это дело. Бери тряпку!
Следующие минут пятнадцать мы судорожно протирали все поверхности, к которым могли прикоснуться во время этого посещения и к которым когда-либо могла прикоснуться Анька. Ну и ночка! Кругом стояла тишина: все соседи спали. Свет мы нигде не зажигали, пользовались естественным светом летней питерской ночи, только несколько раз включили фонарики – когда осматривали труп, когда Анька лазала по ящикам, потом – когда осматривала комнаты после смены ковров. Так что, если кто и следил за окнами с улицы, ничего заметить не должен был – по крайней мере, мы на это надеялись. Ведь все-таки седьмой этаж!